и полно можно проверить только на том образце, в крови которого содержатся альфа-места частицы. То есть мне нужна была такая кровь, как и у тебя. К сожалению, после даже самых тщательных поисков, мы так и не смогли найти того, кто бы нам подходил. До тех пор, пока не случилось то, что случилось. – Спольников засмеялся, качая головой, словно безумный. – Маша, ты только подумай – единственным подходящим образцом для моих тестов оказалась ты, дочь Орлова, которую он собственноручно отдал мне. Теперь ты понимаешь, о чём я говорю? Не только я хочу справедливости, но само мироздание. Так должно быть, пойми, именно поэтому всё сходится так, как я и не мечтал. Орлов совершил преступление против меня, отравил мне жизнь, унизил меня. Но вскоре он полностью познает, каким горьким будет наказание за все зло, что он причинил мне… А когда я создам то, что запланировал – почивать на лаврах будет не он, Маша, не твой отец, а я.
Спольников снова засмеялся, резко отпуская моё лицо. Я, едва двигаясь, в страхе отползла к противоположной стене и прижалась к ней спиной.
«Мне конец», – трепеща, подумала я, когда Андрей начал подниматься на ноги.
– Что ж, Маша, – сказал он, цепко глядя на меня. На его тонких губах играла зловещая улыбка. Спольников направился к двери, затем повернул ручку и открыл её, пропуская блеклый свет коридорных ламп в мою комнату. Я прищурилась из-за непривычной моим глазам яркости. Открыв дверь, Андрей продолжал:– Как бы там ни было, теперь ты всё знаешь. Но, в любом случае, даже если бы мои тесты завершились благополучно, и ты бы осталась жива – я бы всё равно убил тебя. Так что боюсь, тебе в любом случае придется смириться с тем, что тебя ждёт скорая смерть…
– Ну, уж нет, Спольников, – услышала я голос Рожкова. – Сегодня здесь со скорой смертью придется смириться только тебе…
ГЛАВА 4
Возвращение под небеса
Выстрел прогремел так громко, что даже сейчас, спустя десять минут после случившегося, у меня до сих пор звенело в ушах. Всхлипнув, я украдкой посмотрела на суровое лицо Эдуарда Валентиновича. Мне до сих пор казалось, что за этот пятничный вечер Рожков постарел чуть ли не на десять лет. Ёжик его седых волос, кажется, стал совсем белоснежным, морщины на лице обострились, а обычно веселый и добрый взгляд теперь казался уж слишком усталым. Сейчас мы с Эдуардом Валентиновичем спускались вниз в гремящем лифте – старом, поеденном ржавчиной, с облупленной неровными кусками краской. Сам лифт был открытым – только низкое ограждение из смятой в нескольких местах сетки огибало ребристую квадратную платформу. В лифтовой шахте было холодно, и чем ниже мы спускались – тем холоднее становилось.
Я склонила голову и зацепилась взглядом за пистолет, спрятанный в кобуру на поясе у Эдуарда Валентиновича. Именно этим пистолетом Рожков пригрозил Дэну Сухонину, спасая меня от попытки изнасилования на улице
