что я лежу на ворохе сена, а мои спутавшиеся волосы и до крайности измятая туника щедро усыпаны сухими травинками.
Я смотрела на каменные стены и деревянную решётку загона и никак не могла понять, каким образом я здесь очутилась. Мысли путались в голове. С трудом, но всё же я вспомнила, что […].
Священная змея не стала пить молоко из моего блюдечка. Великий понтифик возбудил дело о моём изгнании из родовой общины патрициев, а Марция и другие девочки-патрицианки, успешно прошедшие в тот день инициацию, решили устроить мне экзекуцию.
Они, дурочки, решили, что я допустила незаконное познание своей плоти мужчиной. Моё заявление о том, что Священная змея ошиблась, вызвало у них звериную ярость. После таких дерзких, как им показалось, слов, они, как видно, решили, что теперь им в отношении меня всё позволено.
[…] сухой сук, и отбивалась им до тех пор, пока дуры скоро не выдохлись. Они, кажется, поняли, что я никому не позволю называть себя потаскухой! Девчонки отступили, но было видно, что в их лице я отныне заимела смертельных врагов.
Чуть позже я призналась Великому понтифику, что целовалась с мужчиной по его настоятельной просьбе. Мужчина как будто околдовал меня, и я не смогла ему отказать, однако, кроме затяжного поцелуя, больше ничего у нас с ним не было.
Узнав имя мужчины, Великий понтифик нахмурился. Аппий Корнелий Амбидекстр! Он знал его лично.
Огромный стройный великан с белым лицом, чёрными, как смоль волосами и пронзительными глазами-маслинами служил ликтором в храме богини Весты и был на хорошем счету. Тем не менее, Великий понтифик снял его с должности ликтора и отправил в действующую армию под стены Вейев.
Теперь я должна была каждую неделю приходить к Великому понтифику на исповедь. Мне было предписано есть только сухой хлеб, пить одну лишь родниковую воду и целыми днями молиться богине Весте, не выходя из своего имения.
Вдруг в один из таких унылых дней я увидела сон. Священная змея подняла треугольную чёрную голову и внимательно посмотрела на меня своими тёмными глазами-бусинками, они таинственно поблёскивали в свете Священного очага богини Весты.
– Клелия, я всё же выпью молоко из твоего блюдечка, но только при одном условии, – ты сделаешь то, что я попрошу.
– Как, ты умеешь разговаривать?
– В мире снов змеи иногда разговаривают, только миры снов бывают разные. Есть сны – пустые призраки, а есть пограничные сны – послания истинной мудрости. Я избрала тебя для ответственной миссии, потому что вижу твою светлую и доверчивую душу.
– Какая миссия, дорогая змея?
– Узнаешь, но вначале будут испытания, однако ничего не бойся, слушай меня внимательно…
Я пробудилась от страха, не дослушав змею, и затем долго размышляла по поводу странного сна. Сердце как-то по-особенному билось в груди, когда я вспоминала змею и её слова.
Однако день тянулся за днём, но ничего
