Ну почему мы ее не отговорили?» – истерично завопил здравый смысл.
«Потому что кое-кто дрых!» – не преминул напомнить желчный пузырь.
«А что я-то опять? – возмутилась логика. – Между прочим, если верить некоторым ученым, я вообще у женщин атрофирована!»
В который раз помянув Скол и весь Совет Тринадцати, забравшийся так высоко, я наконец доползла до нужного мне окошка и столкнулась со следующей проблемой – ржавой, но все еще очень даже крепкой решеткой.
«Ну и чья это была светлая идея лезть по карнизу?» – фыркнул дракончик.
– Заткнулись все! – негромко призвала я к порядку взбудораженные органы, выплюнула кольцо с отмычками и, ухватившись поудобнее за поросший мхом подоконник, принялась читать заклинание растворения.
Бах!
«Жопорукая, когда ты уже научишься адекватно колдовать?» – закатил глаза дракончик, перенимая манеру общения Быка.
– Слышь, исчезнувший вид, – зло глянула я на подарочек горцев, переползший с запястья на ладонь, – повежливее!
Протиснувшись в темный кабинет какого-то мелкого клерка, я торопливо растерла потрудившиеся на славу пальцы и чуть ли не вприпрыжку понеслась к дверям. Воспользовавшись отмычками, незаметно вышла в коридор и закрутила головой, пытаясь сориентироваться.
Так, теперь надо убежать отсюда как можно дальше, а то еще за испорченное окошко спихнут на меня капитальный ремонт всего здания.
Спустившись на этаж ниже, гордо расправила плечи, пятерней причесывая растрепанные волосы, сменившие ярко-алый оттенок на какой-то невнятно-серый из-за налипшей сверху грязи.
– Красавица! – одобрительно прошептала сама себе и потопала по коридору с таким самоуверенным видом, что даже шкафообразные охранники у входа в зал советов не решились мне что-то сказать.
Прально, парни! Лучше не стоять на пути злого «ангела»!
Ноги активно просятся открыть тяжелые двойные створки, но я вежливо перепоручаю данную честь рукам и без стука распахиваю массивные двери, ведущие в зал советов.
– Драсти! – громко поздоровалась с немного растерянными мужчинами, сидящими за круглым столом в центре.
Думаю, если б в зал ворвался северный олень с колокольчиками на ветвистых рогах и предложил всем желающим ведерко морковки, мужчины удивились бы гораздо меньше, чем при виде меня.
– Ангел! – вскочил со своего стула обеспокоенный Доставала. – Где ты была?!
«Ах, ты еще и беспокоишься, гад?» – заворчала обида и показала неприличный жест.
Проигнорировав бывшего парня, нарочно повернулась к его стулу спиной и приветливо махнула знакомому оборотню.
– Привет, красавчик!
Глава Совета довольно улыбнулся в ответ на приветствие и тут же словил на себе растерянные взгляды от других участников застолья… в смысле, собранья.
– Ангелина. – Игнорируя ревнивое сопение Доставалы, Первый с интересом осмотрел меня с ног до головы. – Ты по делу или семейные разборки чинить пришла?
Оглянувшись на приближающегося очень-очень злого и обеспокоенного мужчину, встречаюсь взглядом с темно-серыми, словно предгрозовое небо, глазами и нервно сглатываю.
«Сейчас у нас будут большие проблемы», – предупредительно шепчет попа.
Но несмотря на воинственный вид Доставалы, я собираю остатки мужества и не без гордости заявляю:
– Я победила Девяносто восьмую Тень в честном поединке. Так себе заслуга, конечно, но теперь по закону Темных земель его права переходят ко мне…
Представители Совета ошарашенно молчат, Доставала сбивается с шага и застывает на месте, потрясенно глядя в мою сторону.
Что, Темный, съел? Думал, только ты кулаками махать можешь?
Но вместо хвалебных од и рукоплесканий в адрес моей прекрасной персоны остальные одиннадцать представителей совета издают коллективный хохот.
Не смеется только Первый…
– Женщина не может быть Тенью, – поясняет он, сверкая желтоватыми глазами.
«Надо же, какие все здесь собрались сплошь предвзятые», – бесится салатовый дракончик, наматывая круги на моем запястье.
– Да не больно-то и хотелось в вашу банду! – искренне фыркаю я и под взглядом двенадцати пар насмешливых глаз элегантным движением руки кидаю на стол черную перчатку. – Я пришла лишь за тем, чтобы воспользоваться данным мне правом и бросить вызов одному из Тринадцати.
На секунду в зале повисает плотная завеса тишины.
Тринадцать мужчин смотрят
