касается другого: почему все 146 миллионов россианцев ведут себя столь же неадекватно, хотя, казалось бы, в отличие от кремлевской мрази, практически все из этих миллионов на своей шкуре почувствовали холодное дыхание последнего в истории РФ кризиса?
Можно ли это объяснить? Можно, и я сейчас объясню. Представьте себе олимпийского чемпиона, который только что поставил мировой рекорд и доказал всем, что он – сильнейший на планете. Многотысячный стадион ревет от восторга, из динамиков грохочет гимн его страны, телезрители, наблюдая триумф своего соотечественника, рыдают от гордости. Что же испытывает сам чемпион? Триумф, восторг, экстаз, эйфорию, одним словом, СЧАСТЬЕ! Он десять лет вкалывал, чтобы оказаться на пьедестале – рвал связки, ломал кости, натирал кровавые мозоли, плакал от боли, переживал депрессии от неудач, но упорно шел к цели, потому что у него была мечта – стать лучшим на планете. И теперь он СЧАСТЛИВ, потому что добился желаемого. Счастье достигнуто путем труда, через развитие.
Можно ли испытать такой же эндорфиновый взрыв, не утруждая себя изнурительными тренировками? Можно! Жахнул в вену героинового раствора – и ты на седьмом небе. Сам я никогда не ширялся, но поскольку длительное время жил рядом с наркоманами, наблюдал эту клиническую картину во всей красе. По словам самих нариков, наркотический экстаз по силе ощущений превосходит все удовольствия, оргазм тут даже рядом не стоял, при этом эффект удовольствия физического усиливается за счет состояния психической эйфории. Счастье без развития, без усилий, без трудозатрат возможно.
Наркотики меняют не только физиологию наркомана, но и его сознание, причем сознание меняют гораздо более кардинально, чем тело. Героиновый наркоман напрочь утрачивает чувство реальности, даже если он не под кайфом. Уж поверьте, я наблюдал это очень близко. Однажды, когда я на выборах работал, менты мне пару грамм гашиша подкинули и закрыли в ИВС. А по нововведенному правилу тогда все заключенные, идущие по 228-й статье, содержались совместно. Вот я и оказался в одной камере с наркобарыгами, а барыги в большинстве случаев сами являются наркоманами.
Так вот, я видел паренька, который был счастлив, если ему удавалось затянуть с воли пару доз героина, а о том, что ему предстоит сесть на 8 лет за убийство, он говорил с веселым равнодушием. Его это реально не беспокоило, потому что будущее для нарколыги – это завтрашний день, когда начнется отходняк. За этот горизонт он просто не заглядывает.
Так вот, нефтяной наркотик не только изуродовал тело страны (ее экономику, что я описал выше), но и полностью деформировал ее сознание, то есть идеологию страны. Вся идеология сырьевого наркомана свелась к получению эйфорического удовольствия путем проедания природной ренты. Именно поэтому сегодня мы наблюдаем удивительный, на первый взгляд, эффект массового сознания – россианцам абсолютно насрать на будущее, они тупо не думают о нем.
Для быдла «все путем»
