не крестьянская! Скорее – студенческая такая.
– Ну крестьянская – в том смысле, что вы носите обычную одежду, как все мы, не вижу на вас ни «Версаче», ни лабутенов, ни часов на вас золотых, ни перстней, ни брильянтов. Нет у вас в доме и прислуги.
– У меня есть девушка, которая помогает мне по хозяйству, чего греха таить.
– Ну я просто пытаюсь подтасовать фактуру, подогнать под готовый ответ. Живете просто, без роскоши. Много работаете.
– Толстой говорил жене: «Какая любовь, если ты не можешь рожать?» Он не понимал, как можно жить с женщиной, если она больше не способна рожать. Вообще старик он был достаточно такой…
– Сумасшедший?
– Сумасшедший, да.
– Насчет Бога и веры – здесь-то ладно, а ну как на Западе спросят?
– Запад еще более атеистический, чем мы. Религия там – это не более чем ритуал.
– А те деньги, 5000 рублей, которые вы брали в долг при советской еще власти, – вы вернули?
– Да. С гонораров, с премий – например, Ленинского комсомола.
– А теперь на «Нобеля» вы купили еще больше свободы. И будете писать, что захотите.
– Да я всегда пишу, что хочу. Я давно уже в этом плане счастливый человек.
– То есть в этом плане ничего в вашей жизни не изменилось.
– Ну вот я смогла купить квартиру новую. Сейчас там ремонт доделывают. И дом в деревне – получше, чем тот, который у меня раньше был.
– И теперь к вам кто-то может прийти и попросить 5000, чтоб написать некую книгу.
– Да, я дам без возврата. Если увижу, что это умный человек.
– Вы уже объявили какой-то конкурс на лучшую заявку?
– Нет. Я помогла людям, которым действительно плохо, – у нас сейчас интеллигенция в тяжелом состоянии. Мы создадим интеллектуальный клуб, чтоб туда приглашать со всего мира интересных людей – я буду доплачивать им. Надо, чтоб приезжали люди и шевелили наше болото.
– Ну и вам не нужно много денег – вы ж не тратитесь на водку, на женщин…
– Но я могу помогать близким. Да и денег нет таких прям громадных, у меня ж нет миллиардов.
– Да и миллиардеры иногда жалуются, что им не хватает… Вы, кстати, про деньги не думаете написать книгу? (В дополнение к анонсированным книгам про старость и про любовь.)
– Нет. Эта материя мне совсем не понятна. Я не могу понять время, и еще – что такое кровь (жизнь же там). И – деньги.
– Карбована воля!
– Да. Это же интересно! Там скрыто столько всего. Об этом надо думать! Но я просто не думала об этом. Вот зачем Абрамовичу столько денег?
– Ну может, они не ему принадлежат…
– Я тоже про такое слышала.
– Когда мне задают такие вопросы [как ваши] в лоб, я считаю, что это непрофессионально. Я никогда так впритык не спрашиваю. Ответы можно соткать из общего мироощущения человека. «Любовь – что это такое?» Представляете, вот такое спросить?
– Почему
