пообщались, мне показалось, что я его понимаю – не в том, что касается политики, – но по философии, по психологии…
– Если б вы стали ему писать речи, его, может, стали бы больше любить.
– Его и так любят. Но, может, меня б перестали любить! В общем, на той встрече я увидел Путина как личность. Я запомнил, как он мне смотрел в глаза…
– Большой у вас опыт общения с чекистами. Копился с 1951 года, с «дела врачей», с задержания на митинге в 1963- м – и вот накопился.
– Да, действительно…
Меж тем беседа наша подошла к концу, а вместе с ней и ужин. Или наоборот.
– Что будем брать на десерт, Аркадий Михалыч?
– Десерт я не ем. А вот выпью я еще рюмку водки – это лучший десерт!
Такой он, рецепт творческого и всякого прочего долголетия! От Арканова.
Запишите себе куда-нибудь, чтоб не забыть.
Александр Архангельский:
«Популярность – она не очень дешевая»
Этот литератор принадлежит к самому, может, удачливому слою пишущих – они уехали из России, а после вернулись. И в итоге в пиаре сильно выиграли у тех, кто все это время жил дома, что не очень справедливо. Но ничего не поделаешь: русская культура – я про сегодняшний день, а не про дореволюционных покойников – провинциальна, и для успеха провинциалам надо засветиться «в столице», то есть на Западе.
Обваливается ли русская культурная жизнь? Если да, то можно ли как-то поправить дело? Что для этого может сделать писатель? И что делает? Каков шанс на успех?
Александр Архангельский родился в 1962 году в Москве. В 1984-м окончил Московский пединститут им. Ленина, в 1989-м защитил кандидатскую. Преподавал в своем вузе (до 1991 г.), после в Женевском университете (1991–1998). Работал в «Известиях», где дослужился до замглавного.
Сейчас преподает журналистику в «Вышке». Ведет передачу «Тем временем».
Автор книг «Герои Пушкина» (1999), «Александр I» (2000), «Русская литература XIX века. Учебник для 10 класса» (2000), «1962» (2008), «Страшные фОшЫсты и жуткие жЫды» (2008), «Цена отсечения» (2008).
Позиционирует себя как грек.
Отец четверых детей от двух жен.
– Саша! Ты особенно знаменит тем, что преподавал в Женеве. Круто! И это ж надо – так знать французский!
– Я не говорю ни на одном иностранном языке.
– О! А как же ты преподавал?!
– На одном курсе у меня была переводчица, я читал лекцию, а она тут же переводила. А на другом – ассистентка, которая сначала изучала все тексты с ними, а потом я им что-то рассказывал. Они должны были слушать по-русски.
– Но как же ты, живя и даже работая в Женеве, умудрился не выучить французского?
– Вокруг все говорили по-русски. Это я про университет. А в банке, в ресторане и автобусе я и так объяснюсь на любом языке. А чтоб разговоры разваривать со швейцарцами – такой нужды не было и нет.
– Прекрасно. Говоря о тебе как о литераторе, мы не можем умолчать о том, как писатели (ты в их числе)
