в этом плане немножко исключение. Вообще же нужны поколения, чтоб человек вырастал ответственным… Я вот сейчас составляю автогеографию, надеюсь, успею дописать.
– Автогеографию?
– Да. Назову ее «ФИО». Раздела будет три – фамилия, имя, отчество. У меня к словесным упражнениям прибавляются мысли о том, что ты несешь в своем имени и как это влияет на жизненный ход.
– Насчет вашей элитности, которую вы отрицаете, – а пишете все-таки для яйцеголовых, а не для кухарок.
– Ну почему? Я пишу для читателя, а читатель – это, по-моему, такой же дар, как и дар писателя. Читатель – либо он есть, либо его нет. И образование тут не играет никакой роли. Если человек чувствует слово, то он, может быть, и прочитает мою книгу. Я очень не люблю эти разговоры о том, что я элитный, рафинированный, интеллигентный… (Хотя, может быть, это и так.) Но и нехорошо было бы, если бы я себя выдавал за пролетарского или крестьянского писателя. Нет, я считаю, что я пишу понятно. Я не стесняюсь текстов, которые написал полвека назад. И они стоят наравне с теми, которые написаны недавно. Через 50 лет некоторые мои тексты стали более доходчивыми.
– Для вас?
– Для читателя; я себя-то не перечитываю особенно.
– Так что же такое элита? (Вернемся к нашим баранам.)
– Элита – это всякая сволочь… Мы теряем лучшее, что у нас было, и приобретаем худшее. Так что нельзя сказать, что у нас от социализма, а что от капитализма, – это очень дикий продукт. Это – попытка выделить составляющую успеха из какого-то триединства власти, богатства и славы…
– Здоровье вы туда не причисляете.
– А здоровье – это богатство.
– Значит, говорите, мы теряем лучшее?
– Да. Мы берем всегда отрицательную сторону. От социализма остались отрицательные проявления, а от другого общества, в которое мы вступили, мы берем худшее. Но, может, это нормально. Опять первоначальное накопление… Всегда у них первоначальное накопление! Может, так и должно быть…
– Мы с таким уверенным видом ввели платное высшее образование и медицину, как будто только так и бывает при капитализме… А Канада какая-нибудь?
– Конечно, правящий класс всегда злоупотребляет. Но что-то хорошее наследуется… Наверху среди выродков и вырожденцев были действительно выращенные люди. С ответственностью. С чувством долга, с культурой. Мать моя всегда говорила: «Потребуется три поколения, чтобы все пришло в порядок». И она при этом не думала ни о какой революции, ни о какой смене власти. Никто из нас не верил, что Брежнев умрет.
– Значит, просто три поколения? И именно три?
– Ну да. Потому что как раз три поколения было вырублено. А у нас и без того было отставание от Европы, спасибо Пушкин нам один век нагнал. Чехов – еще один, – и тут-то все и началось.
– Я иногда думаю, что раз лучшие были уничтожены, то мы – те, которые выжили, – это третий сорт человеческого материала. Так, что ли, выходит?
– Я не знаю. А может, как раз первый сорт! Потому что идет же выбраковка. Это то,
