о том, что Красногубов якобы служил в Чечне, быстро облетела весь поселок. Некоторые сомневались, что это – правда, поскольку наверняка знали, что местный военный комиссариат, пока что, не направил в горячую точку ни единого своего призывника. Другие утверждали, что Красногубов имеет ранения и государственные награды за мужество и отвагу. Как будто бы, однажды он даже обезвредил целую группу чеченских бандитов. Так, ничего не подозревая об этом, с легкой руки Осиповны, которая на каждом углу рассказывала всем небылицы про Виктора, он невольно стал героем дня…
Как-то Красногубов отправился за хлебом. За прилавком продмага стояла молоденькая девчоночка. В идеально чистом белом фартучке она один в один походила на примерную ученицу из числа отличниц, претендовавшую на скорое окончание школы с золотой медалью. С приветливой улыбкой на лице продавец подала ему еще теплые после выпечки буханки. При этом она то и дело кокетливо стреляла в Красногубова своими смеющимися глазками. Когда Виктор направился к выходу, шустрая девица вдруг окликнула его:
– А сдачу-то, сдачу!
Виктор вернулся к прилавку.
– Ну, и как там, небось, страшно было?
Брови Красногубова удивленно поползли вверх.
– Да, Ленка – я, Морозова, соседка ваша! Через два дома от вас живу!
– Ленка?! – обрадовано воскликнул Виктор. – Неужто, ты?
– А – что, так сильно изменилась?
Красногубов согласно кивнул.
– Еще бы! Я когда в армию уходил, ты совсем зеленая была. А сейчас, поди, от женихов отбою нету?
В ответ Ленка лишь разочарованно вздохнула.
– Какие тут женихи? Стоящие, все в город подались. А те, что остались, на что не годятся!
– Так, уж, и не годятся?! – засомневался Виктор.
Он сказал это не потому, что не доверял авторитетному мнению Ленки, но лишь затем, чтобы поддержать разговор. В самом деле, большая часть домов в поселке сильно обветшала, неотложно требуя капитального ремонта. Вдребезги разбитые дороги не ремонтировались, а новые не строились совсем. В осеннюю распутицу или зимнюю круговерть сообщение с городом прерывалось. Поселковый клуб пришел в такую негодность, что его окончательно закрыли. Поликлиники не было вовсе. За медицинской помощью люди ездили за тридцать верст в город.
– Теперь в поселке все только и судачат… про вас!
– Про меня?! – с сомнением переспросил Виктор. – Это, что же, плохого я им сделал?
– Говорят, что под Урус-Мортаном вы в одиночку взяли в плен десяток ихних камикадзе!
И с нескрываемым восхищением, отчего ее глаза округлились и заблестели, как две дозревающие вишенки с капельками утренней росы, Ленка уставилась на Виктора…
– Витенька, наконец-то! – невольно вырвалось у Матрены Гурьевны, едва сын с авоськой в руках переступил отчий порог. – У меня для тебя – хорошая новость!
– Какая-такая –
