вы собираетесь делать а а ать? – слабым голосом спросил он.
– Поверьте мне, я делаю именно то, что необходимо в данной ситуации ы ы ы!..
– Вы что издеваетесь над нами ы ы ы! – глухо прорычал Барсуков. – Немедленно развяжите нас а а ас! Не то, клянусь, богом, вы за это заплатите э э э!
В ответ на угрозы Елкин лишь укоризненно покачал головой.
– Я не могу этого сделать а а ать!
– Почему?.. По че му не можете, Иван Андреевич ы ы ыч? – с мольбой в голосе спросила Настя. – Без воды и пищи мы тут очень скоро… все погибнем э э эм! Неужели, вы этого не понимаете э э э?
– Вы лишитесь своих жизней еще скорее, если я развяжу вас теперь же э э э! – сердито процедил Елкин сквозь стиснутые зубы и бросил испуганный взгляд в сторону бездонной пропасти.
– Не бойтесь, мы легко справимся с ними ы ы ы! – уверенно заявил Барсуков. – Ведь нас – четверо, а они станут подниматься сюда по одному у у у!
Но ответ Иван Андреевич лишь сердито нахмурился. При этом вид у него был такой, словно его силком принуждали к тому, чтобы против своей воли, ни секунды не раздумывая, он сиганул в пропасть.
– То, что вы предлагаете, это – абсурд у у урд!
– Да, вы ы!.. Просто жалкий трус у у ус! – с горечью воскликнула Настя.
Но Иван Андреевич уже не слушал пленников. Он изо всех сил тащил на себя веревку, поднимая наверх того, кто, по-видимому, уже закрепил на страховочном поясе ее противоположный конец. Елкин старательно и умело выполнял свою работу, чувствуя, как взгляды людей, казалось, заживо похороненных в Зеленой долине, с ненавистью и отчаянием буравят его затылок.
Первым на скале появился Грудь-Колесом. За ним – Кукиш-Мякиш. Словно громом пораженные они остолбенели от изумления. Не в силах произнести ни слова, не прошеные гости Зеленой долины невольно любовались тем, что открылось их взору. В знойных полуденных лучах, точно алмаз, она переливалась множеством граней. Зеленые деревья с золотой бахромой, жгуче синее озеро, окаймленное богатейшей россыпью – все это напоминало сказку наяву. Бесчисленная мошкара походила на пламенный дождь, который проливался и вкривь, и вкось над долиной. Птицы, будто головни от полуденного костра, с хвостами огненных комет, бороздили небо. Величественные скалы, словно рубиновые языки безумного пламени, казалось, волновались при легком дуновении ветерка, жадно слизывая с небесной глади проплывавшие над ними едва приметные перистые облака.
– Чего уставились ы ы ысь? – рыкнул Ковалев на подельников. – Разве, мы нарисовались Сюда затем, чтобы пялиться на здешние красоты?
Он поднялся на скалу в последнюю очередь, оставив Рябого у подножия. Не смотря на то, что тот всячески противился несправедливому, по его мнению, решению своего босса, это ни к чему не привело. Ковалев посчитал, что Рябой слишком неуравновешенный тип для того, чтобы близко подпускать его к несметным сокровищам. Эрнест опасался, что при виде такого количества
