всем вместе!
– Ну, раз вы так считаете! – неохотно согласился Сахар.
Совершенно сбитый с толку, он не понимал, для чего Алексею было выяснять причину какого-то там ночного шума? Если бы произошло что-нибудь серьезное, то ему, как начальнику лагеря, доложили об этом в первую очередь.
Так или иначе, но полковника Сахара ждал небольшой сюрприз. Следуя за Филинчуком, они вскоре прибыли в дежурную часть тюремного помещения.
– Проведите нас к задержанному! – сказал ординарец молоденькому розовощекому ефрейтору, даже в мундире скорее походившему на красную девицу, чем на солдата внутренних войск. – К тому, что поступил к нам прошлой ночью!
Не говоря ни слова, дежурный извлек из ящика громоздкого казенного стола, мало походившего на письменный, связку ключей от тюремных камер и решительно направился по коридору длинного и сырого барака, где все остальные сильно перебивал отвратительный запах плесени.
Металлическая дверь одиночной камеры жалобно заскрипела, и в ее полумраке начальник лагеря и те, кто его сопровождал, увидели человека, сидевшего на привинченной к полу и сверху застеленной струганными досками железной кровати. Когда все трое переступили порог, дверь за ними тотчас закрылась. Узник встал со своего мало пригодного для полноценного отдыха ложа, чтобы приветствовать посетителей.
– Рядовой Филинчук! Как это понимать? – бешено вращая зрачками, прохрипел полковник Сахар.
Он едва сдерживался, чтобы не съездить ординарцу по физиономии.
– Так, ведь, товарищ полковник, вы вчерась сами мне приказали, чтобы этого человека до утра заперли в одиночную камеру!
– Я?!! В камеру?!
Леонид Мартынович наморщил высокий лоб. Он тщетно припоминал, отдавал ли подобный приказ на самом деле? И хотя ничего так и не вспомнил, вслух сказал:
– Ах, да! Ну, конечно же! Вот гадский склероз!..
Полковник Сахар добродушно усмехнулся. Мол, с кем не бывает? Не беда, если такой занятой человек, как он, ненароком выпустил из виду подобную мелочь. В лагере ежедневно столько разного происходило, что за всем порой просто нельзя было уследить.
– Кто – вы, черт бы вас побрал? – раздраженно спросил Сахар у незнакомца. – И что вы делали близ ограждений моего лагеря? Может быть, готовили побег для одного из рецидивистов?
– Побег? Ну, что вы, в самом деле! – презрительно ответил незнакомец. – Я пришел к вам за помощью…
Леонид Мартынович удивленно вскинул брови.
– Вам – что, жить надоело? В темноте караульные могли принять вас за кого угодно!.. За бандита, в конце концов, и расстрелять в упор!
Но напоминание об опасности, которой сознательно, правда, непонятно с какой целью, подвергал себя неизвестный, не произвело на него никакого впечатления. Его мужественное лицо выражало отчаянную решимость. Прямые линии бровей,
