тело навалилось, роняя на холодную сырую землю, затрещала ткань штанов под острым лезвием, облегчая насильнику доступ к телу. Меня трясло, кровь стучала в висках, грудь разрывало от боли. Неужели это впервые случится именно так, в грязи, с чужим похотливым мужиком?! Я из последних сил забилась, пытаясь вырваться, но только больше испачкалась. Он прижал меня всей своей тушей к земле, лишая возможности двигаться, и вдруг выгнулся и захрипел. На мою шею потекло что-то густое и горячее. Со стороны костра послышались крики, звон мечей и глухое рычание.
Всё остальное смешалось в моём сознании в кашу. Оскаленная морда огромной самки волколака, тянущий меня зубами за рукав, недавно спасённый волчонок. Сопение, рычание, будто монстры спорят друг с другом. Меня больно хватают зубами за плечо, закидывают на остро пахнущую зверем спину, бросают около моей корзинки и мешка с ягодами голой попой на покрытую инеем жухлую траву. Волколаки подняли морды к небу и завыли. Жутко, тоскливо, призывно… В мозгу чётко прозвучала фраза: «Ты позвала, мы пришли. Долг крови выплачен».
Потом темнота, пробирающий до костей холод, мои пальцы, которые кто-то пытался отцепить от ручки корзины с рябиной, простреливающее болью плечо. Тёплый плащ и тряска. Кажется, меня везли на лошади, перекинув через седло. Очнулась я, сидя на коленях у Арта, в какой-то незнакомой комнате с каменными стенами и зашторенным окном. Стоило мне увидеть его родное лицо, поймать обеспокоенный взгляд, как напряжение этого страшного вечера отпустило потоком слёз. Никаких вопросов, которые мне пытался задавать офицер, я не слышала. Всё, на что я оказалась способна, – это мёртвой хваткой вцепиться в куртку жениха и рыдать.
В поле зрения мелькнул пожилой лекарь из Школы, покачал головой, поднёс к моим губам кружку с приятно пахнущим травами отваром. Его губы шевелились, но я не могла расслышать ни слова. Я оглохла? Очевидно, в моих глазах отразилась паника. Лекарь улыбнулся, погладил меня по голове и, задержав руку на затылке, ещё раз поднёс к губам кружку, заставляя выпить. Наверное, применил какое-то заклинание, по собственному желанию разжать зубы я не смогла бы.
Бряцанье ключей, цепей и оружия оказались не самой лучшей причиной для пробуждения. Недоумённо выглянув из-под тяжеленного одеяла, рассмотрела каменные стены, окошко под потолком, которое едва-едва пропускало мутный свет пасмурного утра. Пахло сыростью, нечистотами, овсянкой на воде и отваром шиповника. Упс! Я в тюрьме? Ощупала себя и постель. На мне оказалось мужское тёплое исподнее, много больше меня по размеру, и толстые пуховые носки. На плече тугая повязка, но боли вроде не чувствовалось. Узкая койка с толстой, сложенной вдвое периной, огромная подушка, два одеяла и сверху меховая шкура. Ого! Кто-то позаботился, чтобы мне было тепло. В замке моей камеры повернулся ключ, дверь открылась почти без скрипа. Молоденький солдатик подошёл, положил на табурет, стоящий возле колченогого стола, узел.
– Очнулась, болезная? Вот, тут тебе переодеться передали. Через пять сдвигов
