в только что созданную 26 среднюю школу, которую почему-то по сей час называют «гвардейской». Общий двор соединял нас со школой номер 18. Это была единственная еврейская школа в городе. Там вполне могли работать родители моей жены Раисы – Клара Львовна и Золя Фаликович, она была учительница в еврейской школе в Проскуровской области, он директор…
Но их не взяли. А в следующем учебном году мы этой школы уже не застали…
Ее расформировали, как писали газеты «по просьбе самих родителей»…
Что мы вынесли из того времени?
Жить трудно, даже тошно. И потому, во-первых, надо устраиваться. То есть, как минимум закончить институт. Во-вторых, в-третьих, и четвертых: мы евреи, у нас кроме ума, взаимовыручки и терпения – никаких положительных черт нет, да и эти даны нам во вред и направлены на нашу погибель. Потому – надо делать что-то сверх того, что ожидают все.
Сделай или сдохни.
И всегда остерегайся, помни: бить жидов, легче, чем спасать Россию…
Что еще? Пожалуй – главное:
Здравствуй, русское поле, я твой тонкий колосок…
Музыка Яна Френкеля, слова Инны Гофф, поет Иосиф Кобзон.
Здесь – это называется по – хитрому – ассимиляция. Вроде как быть мараном.
Впрочем, если тебе захочется подпрыгивать под пилящую скрипочку – пожалуйста, это наша самодеятельность, самодеятельность изгоев.
Но лучше не касаться этой темы.
И, пожалуйста, держись в тени, не ходи под фонарь, не стой под прожектором, где ты освещен с ног до головы. Во-первых, завидуют, во-вторых – там не протолкнуться…
Социализм? Запомните слова настрадавшейся писательницы Тэффи: «Социализм это такой общественный строй, при котором всем делают хорошо, чтобы каждому было плохо…»
А впрочем, жаловаться в этом мире некому. Так устроен мир.
В школе учителя были строгие. Они не хотели видеть будущее в розовых очках. Был историк, который говорил, что за окнами нас ожидает фига с маслом.
Мы смеялись.
Теперь, по прошествии стольких лет мне хотелось бы знать, кому досталось масло?
Голда въехала в советскую столицу за лихими проделками: знайте, евреи тоже что-то могут…
Она ожидала ответной реакции.
И, в сущности, дождалась ее…
4
…Такое впечатление, что в 1948 – 1949 году в Советском Союзе все совершали ошибки.
Ошибку за ошибкой.
Даже поздравительные адреса писались так, что были очень похожи на доносы.
Еще в 1938 году, первый секретарь ЦК Компартии Украины Хрущев строчил Сталину задушевные послания: «Дорогой Иосиф Виссарионович! Украина ежемесячно посылает 17—18 тысяч репрессированных, а Москва утверждает – не более двух-трех тысяч. Прошу принять срочные меры. Любящий Вас Н. Хрущев».
Сталин ему ответил:
