Об этом будут писать всегда. Газетчики знают, какая это утрата для всего непостижимого мира.
АРЕСТОВ Для кого утрата?
ФЕЛИСТРАТОВ Для всех утрата, для всех, да.
БОЛЬЦ (Сквозь слезы.) Существует ли для вас хоть что-нибудь святое, Арестов?
АРЕСТОВ А зачем оно мне? Кстати, господин Больц, вы, как я погляжу, опять уже настраиваетесь принять горизонтальное положение? А кушать? Кто будет готовить, господин Больц?
ДЕДОВ (Гневно.) Хватит препираться.
АРЕСТОВ Нет, но…
ДЕДОВ Я сказал, хватит препираться. И ты, бандит, изволь с уважением относиться к Виктору Хрисанфовичу.
АРЕСТОВ Нет, я, конечно, со всем уважением, Дед, но, позволю заметить, не прояви он слабость, мы бы не были обречены до конца дней находиться в этой кутузке без надежды когда-нибудь еще увидеть солнышко, травку и все такое прочее.
ДЕДОВ Я сказал, хватит!
Муся уже на табуретке. Он вновь заводит свою грустную песню.
БОЛЬЦ Боже мой, какая печаль, какая печаль. Это непоправимо!
АРЕСТОВ Осмелюсь заметить, Дед, все уже довольно давно проснулись и всем хочется кушать. При этом шайтан Муся начистил картофель.
МУСЯ Это ты, шайтан. Убью тебя.
АРЕСТОВ (Не обращая внимания на реплику Муси.) Однако господин Больц, будучи по природе ленивцем, изволит лежать сутками в кровати. Конечно, я понимаю, при тех жировых запасах, что он обеспечил себе до того, как осчастливил нас всех своей компанией, он может сосать лапу и до Второго пришествия. Но взгляни, Дед, на бедного студента. Он истощен. И истощен он из-за нерадивости господина Больца. Есть еще одна, не менее любопытная версия. Будучи единственным в нашем обществе кулинаром, господин Больц набивает себе цену, гад. Ему мало того, что к нему обращаются на вы, и никто по ночам не вставляет ему между пальцев ног зажженных спичек. Однако, господин Больц, картина может очень и очень измениться, и тот рай, в котором вы изволите пребывать в настоящее время, превратится в тошнотворную реальную жизнь. И это я вам гарантирую, господин Больц, если, конечно, в ближайшее время вы не оторвете свой зад, и не приметесь за приготовление простой, но очень питательной пищи.
ДЕДОВ Слушай, Арестов, что ты везде суешь свой нос. Все он сделает. Разве ты не видишь, он плачет.
АРЕСТОВ Так это же хитрость. Ты ему дай волю, Дед, он будет исполнять страдания сутки напролет. Кушать очень хочется. Ты посмотри на студента.
ФЕЛИСТРАТОВ Зачем вы используете меня так? Я вовсе и не хочу еще есть.
АРЕСТОВ Ну вот. Он погибает. Первые признаки – это потеря аппетита. А медика, кроме самого больного, среди нас нет. Кто будет оказывать медицинскую помощь? А медицинская помощь и не понадобится. У нас есть священнослужитель с Марса. Он будет отпевать.
БОЛЬЦ Что вы за несносный человек. Неужели вам трудно подождать несколько минут?
АРЕСТОВ Несколько минут?! Да я уже три часа жду, когда вы приостановите свой плач, господин Больц!
Больц
