не откладывать дела в долгий ящик, Лиза оставила чемоданы в уютном и на удивление чистом гостиничном номере и сразу же заказала по телефону пропуск в Институт Нового мира. По сравнению с душным вагоном это был почти рай, и она долго нежилась под теплыми струями душа, прежде чем собраться на важное мероприятие, ради которого и проделала весь этот изнуряющий путь.
Дербенд по праву считался жемчужиной Южноуделья. Лиза от корки до корки прочла путеводитель, но еще из новейшей истории знала, что после войны город едва сдерживал наплыв мигрантов. Строительство новых предприятий едва не поставило столицу на грань экологической катастрофы. Пока Сенат не решил перенести промышленные комплексы за черту города. Это потребовало большого вложения капитала, но спасло город. С тех пор в столицу можно было попасть лишь по именным талонам или приглашениям.
«Счастливый билет в новую жизнь», – так сказал отец, вручая Лизе письмо с приглашением, а еще карту с внушительной суммой на счету.
Но теперь она глядела на столицу со смешанным чувством разочарования и трепета.
Осень добралась и до здешних широт – природные краски пестрели золотом и медью, воздух полнился ни с чем не сравнимым запахом костров и сухой листвы. Словно обломанные зубы, высились над кронами деревьев серые высотки. Еще выше, над иглами антенн, вздымался ярус далеких коричневых скал, чьи острые вершины терялись в ватном одеяле облаков.
А солнца не было.
И это было самым большим разочарованием Лизы.
Она так и спросила об этом у водителя, пока ехала (лучше сказать – тряслась) до института в обшарпанной, ржавой банке автомобиля. Таксист не удивился вопросу и охотно пояснил:
– Не сезон. Облака у нас летом разгоняют, а потом как у всех. Вы летом приезжайте, летом у нас и фрукты свои, оранжерейные, без химикатов почти.
Лиза грустно вздохнула. Одно из ее заветных желаний так и оставалось мечтой. Посмотрим, что будет со вторым.
Вскоре за домами плеснуло антрацитовой гладью. Такси повернуло на перекрестке вправо, затем еще – и однотипные коробки домов расступились, открывая изумленному взору Лизы исполинский каменный лотос, распустившийся прямо посреди городского квартала.
Он был выстроен (как прочла Лиза в путеводителе) из блоков черного мрамора и отполирован до ослепительной зеркальной гладкости. Восемь лепестков вздымались к небу благородной короной, и пандусы, будто струи водопада, ниспадали к подножию. Расположенные по периметру фонтаны рассыпались крошевом брызг, и казалось, что каменный цветок пульсирует и дышит.
– Наша гордость, – сказал таксист, довольный эффектом, произведенным на пассажирку. – Черный лотос, Институт Нового мира. А вечером здесь еще и подсветка включается, так что советую вам дождаться.
Лиза расплатилась с водителем и еще долго стояла в молчании, не решаясь сделать шаг навстречу чуду. Наконец, она стряхнула благоговейное оцепенение и, не без удовольствия отметив, что не она одна такая, двинулась к лотосу.
Зеркальные
