У нас были вечерние занятия, после школы. А ты был когда-нибудь там на третьем этаже?
– Конечно. У нас там уроки проходили. Мы и видели, и слышали, как там постоянно играет то фортепиано, то гитара, то аккордеон, – ему было приятно вспомнить школьные годы. – Хорошо играешь?
– Да. Я была хорошистка. По всем предметам четвёрки. Как бы ни пыталась изменить оценки, всё равно ставили четыре, – вспоминала она.
– Хорошо, что хорошистка, а не удовлетворительница, – пошло пошутил он, а Надя даже не сразу сообразила.
– Ты чего, – пихнула она его в бок, чтоб привести в чувства. – Ну и шуточки, а я-то думала, ты хороший, воспитанный мальчик.
– Я уже давно не мальчик. А ты что, ещё девочка? – завёлся он как школьник, и было даже странно и необычно видеть, как из ответственного строгого мастера, любящего мужчины он неожиданно превратился в мальчишку.
– Саша, – остановилась она, – опомнись. Что вдруг на тебя нашло? Такие шутки в школе можно услышать, но никак не от тебя.
– Молчу, молчу, – постукал он себе по губам. – Что, не смешно? – сдерживал он улыбку.
Она взяла его за руку, смотрела, как он еле сдерживает смех, и сама расхохоталась. А он сразу подхватил её, дав волю эмоциям.
– А что, у вас в школе так парни не шутили? – успокаивался он.
– Они только лифчики пытались расстёгивать в пятом классе, а в седьмом курили всякую дрянь, – вспоминала, веселясь, Надя.
– Вот так? – дёрнул за застёжку лифчика Саша и побежал.
– Блин, – спохватилась Надя, взмахнув руками, и побежала за ним. – Ну я тебя догоню…
– И что? – уклонялся, как в боксе, он, веселясь и заигрывая, пытаясь завести подругу на соперничество.
– Ну… я сначала догоню, а потом что-нибудь придумаю, – не могла она его поймать, такой он был изворотливый и ловкий.
– Хорошо, – остановился резко он, и она наткнулась прямо на его грудь, а он её обнял и прижал к себе, чувствуя её учащённое дыхание и сердцебиение, – ты меня поймала. И что теперь?
– Ну, защекочу, – попыталась она щекотать его бока, но он даже не дёрнулся, потому что умел контролировать ощущения.
– Не получится, – стоял он как памятник и крепко держал её руками.
– Ну, буду щипать, – щипала она пальчиками осторожно его щёки и плечи.
– Так мне это даже нравится, – улыбался он.
– Ну не умею я делать неприятно людям, – обиженно сказала она.
– Может, поднимемся ко мне и ты мне сделаешь приятно, – опять принялся он за пошлые намёки и получил хороший сильный щелбан в лоб от раздосадованной Нади.
Сразу убрал руки и схватился за лоб, сгибаясь пополам, показывая, как ему больно. Надя перепугалась и начала разнимать его руки, чтоб посмотреть, остались ли следы от щелчка. Но он крепко держал руки и отворачивался от неё, всё ещё представляясь.
– Саша, тебе больно? Прости, пожалуйста. Я не знала, что так сильно получится…
Он внезапно схватил
