тихо смеюсь я, поняв, что испорченное выпадом мистера Дамира настроение постепенно нормализуется.
Неспешной походкой неотразимой женщины я под руку с Сабиром подхожу к лифту и даже улыбаюсь брюнетке, тут же скорчившей презрительную рожу. Дверцы лифта приветливо разъезжаются в стороны, и мы дружной компанией заходим в тесную коробку движущегося металла.
Спокойствие и тишину плавного перемещения вниз неожиданно нарушает негромкий треск.
– Мистер Дамир, это охрана, – раздается хриплый голос из громкоговорителя.
– Слушаю.
– Простите, лаэрд, – мужчина неловко кашляет. – Вообще-то нам срочно нужна мисс Бенар. Она рядом?
– Рядом! – удивленно отзываюсь я, непроизвольно поворачиваю голову в ту сторону, где установлен динамик.
– Мисс Бенар, здесь какие-то странные люди у входа. Они просят разрешения войти, но отказываются представляться или показывать документы, – охранник мнется в нерешительности. – Вы уж простите, мисс Бенар, но я цитирую – «идеальный мужчина требует свою женщину».
Я замираю от неожиданности и прирастаю каблуками к полу. Рядом кривится от боли Сабир, локоть которого я с силой сжала от неожиданности, но самое плохое – мистер Дамир медленно разворачивается и с прищуром смотрит прямо на меня.
– Мисс Бенар, – зовет неизвестный охранник, – нам впускать их?
– Да, – хрипло прокаркала я, с трудом ворочая непослушным языком.
Спохватившись, отпускаю руку напарника и испуганно отступаю под тяжелым взглядом босса.
В тишине лифта, который, как назло, еле двигается, все присутствующие отчетливо слышат зловещий приглушенный рык демонской сущности мистера Дамира, а затем и его насмешливое:
– И что это значит, мисс Бенар?
Мой испуганный взгляд мечется туда-сюда, стараясь не встречаться с сине-зелеными глазами лаэрда, и я искренне пытаюсь найти слова, чтобы объяснить ситуацию, но в этот момент лифт останавливается.
– П‑простите… – бочком обхожу разгневанного босса и вырываюсь из давящих недр железной коробки.
Судя по недовольному шипению, я задеваю Очередную плечом, но это уже не имеет значения, потому что посреди просторного фойе стоит одетый в желтые шортики и красную футболку с Микки-Маусом мой любимый малыш.
– Мама! – громко кричит Марк, радостно улыбаясь по-детски пухлыми губками.
Забыв о разгневанном боссе, о высоких шпильках и скользком мраморном поле холла, я, раскинув руки, со всех ног бегу к нему навстречу.
– Мамочка! – счастливо смеется «идеальный мужчина», прыгая ко мне на ручки.
Для трехлетнего малыша не существует разницы между мной и Азалией. Как и у большинства близняшек, наши внешности почти идентичны. Не видя особых различий, Марк называет нас обеих мамами и гордо хвастается данным фактом перед другими ребятами.
– Марк, – шепчу я, прижимая
