в машине!
Не посмотрев на мальчика, она пошла к «Ауди». В ее руке Назар заметил что-то похожее на большой мобильник. Хильда шагнула к водительской дверце. Ни парень, ни девушка ее не видели, пока Хильда не распахнула дверцу, приподняв руку со странной штуковиной. Девушка ахнула, парень застыл, выпучив глаза.
Послышался треск. Сначала девушка, затем парень, вскрикнув, дернулись, изогнулись, пытаясь сопротивляться, но тщетно. Девушка обмякла, привалившись телом к пассажирской дверце. Парень захрипел, глядя перед собой в одну точку. В отличие от подруги полностью сознание он не потерял.
Хильда спрятала штуковину, забралась на заднее сидение. Ее руки оказались на голове парня, как если бы она его поддерживала – ладони сжимали голову повыше ушей. Парень перестал дергаться, затих. И что-то заговорил.
Монотонные, следующие друг за другом слова, напоминающие людей, насильно собранных в одной компании, которую гонят неизвестно куда. Парень говорил, говорил, а Хильда находилась сзади, не отпуская рук. Она замерла, как паук, ожидающий, когда угодившая в паутину муха, смирившись, перестанет дергаться.
Назар пытался что-нибудь разобрать, но голос был слишком тихим, чтобы мальчик выделял отдельные слова. Он подавил желание выйти из машины и приблизиться. Что-то подсказало ему: лучше этого не делать.
Происходящее навеяло на него необъяснимую жуть, он отвернулся. Назар закрыл глаза и затих, ожидая возвращения Хильды.
Марат открыл глаза и зажмурился. Он лежал на спине, над головой находилась лампочка без абажура. Свет бил в глаза, как луч лазера. Боль в зрачках отступила на второй план, стоило осознать, насколько болит грудь.
Боль вернула Марату последнее осознанное воспоминание: вспышка, удар в грудь и – темнота. Он дернулся и лишь теперь понял, что не просто лежит – его привязали. Привязали, как следует.
Лодыжки, колени, руки – в локтях и запястьях. Под ним было что-то вроде медицинской каталки, на которых перевозят больных. Он остался жив, удивительно, если вспомнить, что последняя мысль, которую можно выделить, напоминала что-то вроде «вот и все».
Марат закряхтел, борясь с путами, голова приподнялась, и он замер, разглядывая обстановку. Рядом сидел Рыжий. Они находились в просторной комнате с бедной обстановкой: обшарпанная старая мебель, выцветшие еще десятилетия назад обои. Допотопный телевизор с пыльным экраном.
Рыжий ел.
Если только увиденное Маратом подходило под определение «ел». Прямо на столе – большая кучка нарезанной капусты. В широкой тарелке – рис, наваленный маленькой горкой. И графин – прозрачная жидкость. Водка? Вода? Почему-то в водку не верилось, но зачем столько воды?
Рыжий ел с аппетитом. Загребал ладонью капусту и отправлял в рот. Затем то же самое делал с рисом – рукой. Взявшись за графин, он заметил, что Марат очнулся и смотрит на него. Рыжий застыл, и во взгляде появилась неуверенность.
