в сердце. – Он ударил себя в грудь кулаком.
– За Техас!
Дерринджер Мика выплюнул оранжевое с голубой оторочкой пламя, отшвырнул Хьюстона к стене. Генерал рухнул на пол, а мститель налетел на него, согнулся, чтобы ткнуть стволами маленького пистолета леопардовый жилет. Следующий выстрел прогремел у самой груди Хьюстона, затем еще один. Вместо четвертого выстрела с громким щелчком сломался курок.
Рейнджер отшвырнул пистолет в сторону. Хьюстон лежал навзничь, без движения, по леопардовому жилету катились красные бусинки.
Из соседней комнаты послышались сонные встревоженные крики. Схватив трость Хьюстона, техасец принялся молотить ею по окну. Стекла разлетались вдребезги, одно за другим, на тротуар сыпались осколки, затем не выдержал и решетчатый переплет. Мститель взлетел на подоконник и на мгновение замер. Ледяной ветер взметнул полы его плаща; оцепеневшая Сибил невольно вспомнила первое свое впечатление: огромный черный ворон.
Качнулся вперед и пропал – мститель, убийца Хьюстона, черный ангел Голиада, – и пропал, оставив ее один на один с тишиной и подступающим к горлу ужасом. Сибил на четвереньках поползла по заваленной хламом комнате, поползла наугад, безо всякой цели. Сильно мешал кринолин, но тело ее двигалось будто само по себе. Под руку попалась тяжелая трость; золоченый набалдашник в форме ворона отломался и лежал рядом.
Хьюстон застонал.
– Тише, пожалуйста, – проговорила Сибил. – Вы убиты.
– Кто вы? – спросил он и закашлялся.
Острые осколки стекла впивались ей в ладони. Как ярко они блестят. Трость, как она теперь разглядела, была полой внутри, из нее выпал плотный комок ваты, в котором сверкали… бриллианты. Ее руки собрали камешки в горстку, обернули их ватой и запихнули добычу за корсаж.
Она повернулась к Хьюстону. Генерал также лежал на спине, по леопардовому жилету медленно, словно в страшном сне, расползалось красное пятно.
– Помогите мне, – прохрипел Хьюстон. – Я не могу дышать.
Он дернул пуговицы жилета, и тот распахнулся, открыв внутренние кармашки из черного шелка, а в них – аккуратные свертки, заклеенные в плотную коричневую бумагу. Колоды перфокарт, загубленные пулевыми отверстиями… И кровь – по крайней мере одна из пуль пробила картонную броню и вошла в тело.
Сибил встала и, пошатываясь, побрела к двери. Проходя мимо зеркального шкафа, она услышала под ногами хлюпанье, недоуменно опустила глаза и увидела красную лужу. Рядом, почти невидимый в тени, валялся сафьяновый, тоже красный, футляр для визитных карточек. Сибил подняла футляр, раскрыла его и увидела два билета, зажатые большой никелированной скрепкой.
– Помогите мне встать. – Заметно окрепший голос Хьюстона звучал раздраженно и настойчиво. – Где моя трость? Где Рэдли?
Пол качался, словно палуба корабля, однако Сибил продолжила свой путь к двери, вышла в коридор, плотно прикрыла за собой дверь и чинно, как благовоспитанная
