чем собак, но меньше, чем коллекционных. У нее их сотни. Как здорово, что ты сумел найти к ней подход! Она ведь очень гордится коллекцией. Ты никогда не интересовался, она думала, тебе это непонятно или не нравится. А ты Каппе знаешь!
– Еще бы! Таня, ты в курсе, сколько стоят эти миленькие скульптурки?
– Отвечу, как ты. Еще бы! Мы поехали в Италию, когда я была в депрессии после ухода мужа и потери работы. Я просто физически не могла себя собрать, чтобы как-то побороться с судьбой. И тогда мама взяла все свои сбережения – не очень много, но что-то было – и мы поехали в Италию. Я попала в сказку, пришла в себя. И мама сказала, что мы купим мне новый гардероб, чтобы я сбросила с себя этот брак и эти невзгоды, как старую шкуру. К слову, особо гардероба у меня и не было. И нет… Он мне не нужен, если только самые необходимые вещи. Но тогда, там, в этой атмосфере тепла и веселья, мы ходили и смотрели на витрины, выбирали. Обсуждали. И нечаянно наткнулись на маленькую лавочку, где были эти фигурки. Тут-то я поняла, что такое коллекционер. Что с мамой произошло! Это был такой восторг, такая жажда, что ли… Страсть. Я сразу сказала: покупай! Не нужны мне эти тряпки. Цены – да. Впечатлили. Самая дешевая штучка у нас стоит тысячу евро, есть и за пять. Дальше я уже не вникала. Довезти это – отдельная была проблема. Но в результате мы обе были очень довольны. Мы обе вылезли из старой шкуры. Я вскоре спасла Верону, она и стала моей коллекцией, талисманом, стимулом. Мама обладает своими сокровищами. Пришлось, конечно, браться за любую работу. Но все было ничего. На плохих людей не нарывалась. А потом вообще… Ты!
– Да. Теперь все понятно. Знаю некоторых коллекционеров. Если бы я раньше выразил восторг, Елизавета Петровна не смотрела бы на меня год, как на полено, из которого еще не сделали Буратино.
У них был по-настоящему теплый, приятный, семейный ужин. Сырники, похожие на какие-то экзотические пирожные, конечно, исчезли как сон. Елизавета Петровна срочно допекала следующую партию. Поставила на стол все, что оказалось в холодильнике. Салат, нарезку колбасы, йогурт, конфеты. Таня толкнула локтем Антона: «Посмотри». Елизавета Петровна давала Вероне по кусочку сырник. Та деликатно принимала. Увидев, что они на них смотрят, Елизавета Петровна сказала, как будто оправдываясь:
– Это очень интеллигентная, кроткая собака. Все остальные такие нахальные.
Антон и Таня, по очереди приняв горячую ванну, пришли к себе, мечтая только о сладком провале в сон. Но не получилось без близости. Вроде бы и не расставались в эти дни, а как будто встретились после тяжкой разлуки. И тот же раскаленный рай…
– Хорошо сегодня как все было, – пробормотала Таня, засыпая.
Антону показалось, что всего через секунду он ее увидел уже стоящей у кровати и натягивающей «собачьи» джинсы. О боже! Неужели утро? Это невозможно!
– Только не вздумай вставать, – сказала Таня. – Еще очень рано. Мы погуляем с Вероной, потом, может, у меня получится еще немного доспать.
Он пытался на нее смотреть, но глаза просто бастовали, веки
