него даже ответить, а не то чтобы сделать в этом направлении что-нибудь? – улыбнулась Анастасия. – А ведь на самом деле все просто. Можно людям помочь, и я расскажу тебе и всем остальным, кто захочет об этом узнать, что для этого делать нужно. Но запомни одно – не я это все придумала, не свои мысли я на самом деле тебе излагаю, все задолго до меня придумано было, – она замолчала, словно к чему-то внутренне примериваясь, а потом добавила:
– Давным-давно люди именно так и существовали, но потом забыли, к сожалению, как это – жить долго и счастливо в гармонии с окружающим миром и с самими собой. А наша сейчас с тобой задача как раз и заключается в том, чтобы напомнить им это, рассказать о знаниях, для большинства человечества потерянных…
Начиная писать эту книгу, я все время возвращалась в мыслях к тому времени, когда я во второй раз в гостях у Анастасии побывала. Вспоминала, раздумывала над увиденным и пережитым в том путешествии. Я обязательно потом о нем подробней расскажу, но сейчас мне хочется вот о чем вспомнить, тем более, это воспоминание непосредственно темы этой книжки касается: когда я оказалась тогда у Анастасии, то с удивлением обнаружила, что не только на поляне Анастасия живет, это жилище у нее на самом деле как летний дачный участок, а есть еще у нее и настоящий дом, в самом сердце леса расположенный. Просто в первую нашу встречу Анастасия мне его не показывала. А тут я попала прямиком к ней в гости. Но я не стану объяснять, где этот дом находится, но даже не потому, что скрыть его от досужих глаз хочу, Анастасия в моей защите не нуждается, а потому, что и сама толком не знаю, где это[1].
Мы тогда с Анастасией договорились, что встретимся в ближайшем населенном пункте, у ее знакомых, а потом уж она меня сама к себе поведет. Не особо хорошо я в лесу ориентируюсь, помню только, что мы вдоль реки шли, в глубокой лощине протекающей, а вокруг той реки ели огромные, необхватные, сплошным частоколом стояли, в прозрачную воду глядясь. Я еще удивилась очень тогда, никогда таких великанов не видала. И Анастасии об этом сказала. А она объяснила, что не простой это лес, таких реликтовых еловых лесов немного на Земле осталось. И энергетика здесь особая. Как насосом тут из любого человека все зло и болезни вытягивает, очищает его полностью. Анастасия мне тогда велела подойти к одному из деревьев, обхватить его руками, прижаться к его стволу покрепче, а потом к нему и к себе прислушаться, слиться с елью в одно целое. Я так и сделала. Сначала ничего не почувствовала, только какую-то сквозящую тишину внутри. А потом голова резко закружилась, словно что-то меня подхватило и к самому небу подбросило. Но на душе стало от этого легко и радостно. Когда я через некоторое время очнулась и от ели отошла, то увидела, что футболка, что на мне была надета, вся в смоле измазана. Я оттереть смолу попыталась, но куда там, въелась крепко-накрепко. «Не трогай, – сказала мне Анастасия, – оставь как есть, и футболку эту как раньше носи. Ты теперь с деревом этим породнилась. Пока смола его с тобой рядом, никакой негатив к тебе не прилипнет».
В конце нашего пути мы вышли к озеру, что спряталось в сосновом бору. Я подошла поближе и ахнула – вода в озере была голубая, даже синяя, как небо в погожий летний день, и такая чистая, что видны были стайки рыбок, у поверхности проплывающих, и каждый камушек на дне.
А вот жилище Анастасии я заметила не сразу, вернее, не заметила его вовсе, пока она меня к нему вплотную не подвела. «Ну что, Мария, почему стоишь на пороге? Заходи в дом», – Анастасия обняла меня за плечи и мягко подтолкнула вперед. «А куда входить-то?» – удивилась я, но потом увидела куда.
В тот момент я поняла, почему я сразу ее дом не заметила. Мы привыкли к тому, что жилище человеческое, так или иначе, но из окружающего мира выбивается. Хотя и стараются всякие продвинутые архитекторы создать видимость слитности дома с естественной местностью, что вокруг него, но выходит у них это не слишком удачно. Любой дом при этом все равно как вставной зуб смотрится. Не получается все же у современных дизайнеров конкурировать с природой. А тут стоит дом, а вроде и не дом. Потому что живой, как озеро, как лес, как луг. Естественный он был, как сама жизнь. Анастасия объяснила мне потом, что это оттого, что дом ее из живых деревьев и кустов наполовину сделан, выращенных определенным образом так, что они сначала стены образуют, а потом в купол наверху смыкаются. Еще я обратила внимание на то, что много в доме том было вещей разных, предназначение которых мне было непонятно.
– Анастасия, скажи, зачем здесь ветка рябиновая с ягодами повешена? Это для птиц, или ты в еду рябину добавляешь?
– Ягоды рябины, разумеется, полезны и для животных, и для человека, но эта веточка совсем для другого здесь находится. Но ты правильно меня спросила, потому что разговор и об этом тоже у нас пойдет…
Как мне и велела Анастасия, я сперва книгу о весне и очищении с ее помощью написала. Но на этом работа моя с Анастасией не закончилась. Попросила она меня и в следующей книге рассказ ее продол жить. Причем задание это мне посложней показалось.
– Есть в этом мире 16 Предметов, самых главных, которые нашей вселенной
Речь в этой книге идет не о той Анастасии, которую описал в своих книгах Мэгрэ. По крайней мере, Анастасия так говорит. Дело в том, что Анастасия – это не просто имя. Это некий знак того, что воспитанный особым образом человек получает особые способности, особые знания, которые так важны сегодня для человечества. Об этом подробно написано в книге «Анастасия. Чудо-встреча, к которой я так стремилась» (М.: АСТ, 2008).
