знает ли она, почему оказалась в больнице. Франсин рассмеялась и сказала, что она путешествует, после чего ее лицо вдруг исказилось от боли и страха.
– Почему я здесь? Можно мне домой?
– Мисс Хендриксон, вы в больнице, потому что у вас возникли проблемы с памятью, – мягко сказала я. – Мы хотим вам помочь.
Она в панике огляделась.
– Я в больнице? – Потом ее глаза прояснились, она посмотрела на меня и печально спросила: – Я здесь навсегда, верно?
– Вы здесь ненадолго, только пока мы сделаем несколько анализов.
Она схватила меня за руку – на лице ее играла улыбка, глаза сверкали.
– У меня была такая прекрасная жизнь! Я была художником, путешествовала по всему свету и писала картины. У меня были друзья во всех уголках мира. Со мной происходило столько удивительных историй…
Из глаз ее хлынули слезы и побежали по морщинистому лицу.
– Теперь у меня никого нет, – сказала она дрожащим и немного детским голосом. – У меня нет семьи. Никого. Я не знаю, где все. Где мои картины? Где мой дом? Я хочу домой! – Она разрыдалась. – Я ничего не помню.
Глава 9
Когда я была на втором курсе, психолог предложил мне обсудить с матерью и братом нашу жизнь в коммуне – возможно, они помогли бы мне прояснить некоторые воспоминания. Но эта попытка провалилась.
Мать не любила вспоминать о коммуне – особенно, если нас слышал отец. Одним осенним утром мне все же удалось подловить ее в поле, она разбрасывала солому для лошадей. Лучи солнца уже согревали ночную росу, и над землей стоял пар. На матери была мешковатая отцовская куртка, волосы она убрала под старую ковбойскую шляпу, но даже в таком наряде она была красавицей.
Я взяла грабли и начала ей помогать.
– Мам, я хотела поговорить с тобой о коммуне.
– Нет смысла ворошить прошлое, – ответила она, не отрываясь от работы.
– Это важно. Я хожу к психологу по поводу клаустрофобии, и он считает, что со мной что-то случилось, пока мы там жили.
Она остановилась и посмотрела на меня.
– Ты о чем?
Я давно переросла мать, но сейчас она выпрямилась и подбоченилась, и я заволновалась.
– Что-то травматичное, из-за чего я теперь боюсь темноты и замкнутого пространства. Может, я где-нибудь застряла?
– Ты всегда боялась темноты.
Она опустила руки и словно бы успокоилась – я почувствовала укол разочарования.
– Это не просто боязнь темноты. У меня бывают панические атаки. И я смутно вспоминаю всякие вещи…
– Какие? – нахмурилась она, с недоумением глядя на меня.
– Мне кажется, я боялась Аарона. Мне он не нравился.
– Да с чего вдруг тебе было его бояться? Он так о тебе заботился. Когда он возил нас на пикник к озеру, ты сама села к нему на переднее сиденье.
Я попыталась вспомнить этот пикник, но тщетно. Я потрясла головой.
– Не
