была слышна стрельба. Локарт и Хикс, отважившиеся выйти в город, чтобы поискать жилье, оказались в центре бойни: красные русские матросы, вооруженные пулеметами, преследовали бежавшую толпу людей, поливая улицу пулями. Локарту и Хиксу пришлось упасть на окровавленный снег среди трупов, чтобы не быть убитыми. Их английские паспорта вместе с письмом Литвинова, которое хранилось у Локарта, спасли им жизнь, когда их подняли и потребовали пропуск, а также обеспечили им содействие со стороны местных красных.
Даже при официальной помощи путешествие было напряженным и тяжелым. На дороге из Гельсингфорса в Петроград был полуразрушенный железнодорожный мост, и пассажирам пришлось пробираться по опасному сооружению пешком и садиться на второй поезд на другом конце моста.
К тому моменту, когда его группа сошла с поезда в Петрограде, жажда приключений у Локарта несколько уменьшилась. Его тревожили не столько опасности, сколько хаос и атмосфера гибели и уныния. Он всегда ощущал – задолго до революции, – что за прекрасными фасадами Петрограда холодный сумрак прячется даже летом. «За его очаровательным внешним обликом, – писал он, – таится холодное сердце»[88].
Теперь здесь уже было очень холодно. Локарт мрачно смотрел на мертвую лошадь в снежном сугробе возле Троицкого моста, когда сани замедлили ход, чтобы остановиться перед посольством Великобритании. Петроград стал местом, где царила смерть.
Впервые Локарт приехал сюда в 1915 г., вызванный сэром Джорджем отчитаться о крупных антигерманских бунтах, которые разразились в Москве в июне того года. В то время он был исполняющим обязанности генерального консула и приехал в Петроград, испытывая одновременно и возбуждение, и тревогу, и страх, что его каким-либо образом сочтут ответственным за эти бунты, но был взволнован оттого, что его заметил посол. В те дни немногие могли себе представить, что в Россию придет революция. Локарт был одним из этих немногих. Он видел свидетельства этого везде – в том, как люди относятся к царю, Думе и полиции, которая поддерживала порядок. Он доложил сэру Джорджу, что повсеместно царит недовольство российским правительством, а императорская семья стремительно теряет популярность; восстанию рабочих невозможно помешать[89]. К середине 1917 г. он стал частым гостем посольства, доверенным лицом сэра Джорджа, участвовавшим в дипломатических контактах с Керенским и его правительством. Тогда настроение было другим, и многие молодые англичане, преисполненные идеалами демократии и справедливости, считали, что есть надежда на новую Россию, избавленную от деспотизма, а вскоре – и от бедности и репрессий.
Прошло полгода, и Россия стала красной от крови и большевизма, и все выглядело совсем другим. Локарт, капитан Хикс, Бирс и Фелан вышли из саней, и, пока слуги вносили их багаж, они вошли в достаточно скромную с виду дверь с фасада здания и поднялись по внушительной лестнице, которая находилась за ней.
В тот момент во всех уголках
Lockhart,
Локарт, памятная записка, адресованная сэру Джорджу Бьюкенену, 12 авг. 1915 г., процитирована у Hughes,
