скомандовал:
– Кто старший? Ко мне!
Дальше все происходило, как в том анекдоте, про интернациональный экипаж. Подбили фашисты танк с интернациональным экипажем, один командир русский – Иван. Ходят враги по башне стучат прикладами и коваными сапогами по люкам:
– Рус Иван, сдавайся, выходи!
Экипаж притих, как мыши. Сидят, молчат, все смотрят на командира. А немец, опять:
– Рус Иван, сдавайся, выходи!
Тогда представитель одной южной национальности говорит:
– Командир, однако, тебя зовут – выходи!
Так и тут, сидят два начальника смотрят друг на друга. Наконец, вышли. Приехавший представился:
– Командир дивизии генерал-майор Симонов.
Руководители занятий, что-то невнятно пробормотали в ответ.
– Понятно! Отвечать некому. С кем проводят этот цирк, что за подразделение?
Ну, и понеслось! Они узнали много нового о себе, точнее, многое из сказанного, они, или знали, или догадывались, но стеснялись говорить об этом вслух. А тут, им сказали об этом прямо в лицо. Занятия, которые, они пытались провести, тоже обрели реальное название и форму. Но, за весь двадцати минутный разнос, привыкшие ко всему командирские уши, не услышали ни единого матерного слова, или оскорбления. Всё было проведено в высшей степени корректно и интеллигентно.
Куцый и Ткачев переминались с ноги на ногу перед командиром дивизии, как нашкодившие школьники, постоянно поправляя сползающие на лоб не подогнанные шлемофоны.
– Да, снимите вы эти шапки, товарищи офицеры. Кто руководитель учений?
Командиры повиновались. Теперь перед генералом, опустив головы, держа в руках шлемофоны, молча, стояли, – плотный, с матово блестящей, под лунным светом, лысиной руководитель учений майор Куцый. И высокий, худощавый, обучаемый, начальник штаба батальона, старший лейтенант Ткачев.
– Такие занятия, я не признаю. И оценку роте, выставить не могу, – продолжил генерал, – поэтому, через две недели сборы командиров рот, привезу на эти занятия всех комбатов, и командиров полков. Вы должны подготовить и провести настоящие учения. С показом всех видов огня: – фронтального, флангового, сосредоточенного, кинжального, по отдельной цели и по воздушным целям.
– План, со схемой мишенной обстановки и расчетом боеприпасов представить мне, – закончил комдив, обращаясь к майору Куцему.
Садясь в машину, перед тем, как захлопнуть дверку, спросил:
– Ваша фамилия, по-моему, Лысый?
– Так точно, Лысый! – не моргнув глазом, ответил Куцый.
Обдав оставшихся бензиновым дымом, машина умчалась. Куцый достал сигареты, мрачно закурил, помолчал.
– Иван Петрович, а почему вы его не поправили?
– Да, ну всё это безобразие
