кивком указав на воду, которая горела алым и золотым в последних лучах солнца. – Все равно что прогуляться сюда после смены в баре.
Мария, прищурившись, взглянула на него.
– Вы не похожи на любителя йоги. Люди, которые занимаются йогой…
Он договорил:
– Худые? Бородатые? Любят благовония и четки?
Мария рассмеялась:
– Я хотела сказать, что обычно они не склонны к насилию.
– Я тоже не склонен. Теперь не склонен. Конечно, во время поединка можно навредить противнику, но я причиняю ему боль ненамеренно. Мне просто хочется победить.
– А разве одно не связано с другим?
– Необязательно. Если взять противника в правильный захват, он сдастся и покинет клетку целым и невредимым.
Девушка покрутила браслет на запястье.
– Это страшно? Драться в клетке.
– Если тебе страшно, вообще не надо выходить на ринг. Лично я ощущаю выброс адреналина. Главное – держать его под контролем.
Он начал сматывать леску.
– Я так понимаю, у вас неплохо получается.
– Да, для любителя, но я надеюсь пробиться в профессионалы. Некоторые ребята в нашем зале – бойцы уровня Национальной атлетической ассоциации и олимпийские боксеры. Они не в моей лиге. Ну что поделаешь. Я не то чтобы всерьез мечтаю стать профи – просто это то, чем можно заниматься, пока я учусь. Когда придет время, я брошу.
Вместо того чтобы забросить удочку, он прикрепил блесну и подтянул леску.
– И потом, работа в школе и бои без правил не очень сочетаются. Я, наверное, напугаю малышей так же, как напугал вас.
– Малышей?
– Я хочу работать в начальных классах, – сказал Колин и наклонился за ящиком с наживкой. – Темнеет. Пойдемте обратно? Или вы хотите еще здесь постоять?
– Пойдемте, – ответила Мария.
Колин положил удочку на плечо, и Мария взглянула на ярко освещенные рестораны. В дверях стояли очереди, в воздухе проносились обрывки музыки.
– А здесь становится людно.
– Вот почему я работаю в дневную смену. Вечером на крыше настоящий зоопарк.
– Зато много чаевых.
– Минусы перевешивают. Слишком много знакомых из колледжа.
Мария рассмеялась – тепло и мелодично. Они зашагали по ступенькам с пирса, и никому не хотелось спешить. В надвигающихся сумерках Мария была особенно привлекательной. Глядя на ее легкую улыбку, Колин гадал, о чем девушка думала.
– Вы всегда жили здесь? – спросил он, прерывая молчание.
– Я здесь выросла, потом уехала и вернулась в прошлом декабре, – сказала Мария. – Колледж, юридическая школа, работа в Шарлотте… меня не было почти десять лет. А вы ведь не отсюда?
– Я из Роли, – ответил Колин. – В детстве я проводил тут лето и после школы иногда приезжал на месяц-другой. Три года назад я переехал сюда.
– Может быть, мы
