отдает мне приказ, который подписан мною же, о разрешении перевести нашу физкультурницу из хорошо охраняемой палаты в общий лечебный блок. Поэтому я задам вопрос еще раз, Элла… Что это было?! И как ты это сделала без артефакта?!
Я глубоко вздохнула, в конце концов, мы ведь с ним в одной лодке по спасению Трои, а раз так, то свой рассказ мне пришлось поведать с самого начала. А именно со стражников, на которых напоролись Кристина и Анфиса. Затем про то, как, проснувшись посреди ночи после кошмара, почувствовала острый приступ приближения чего-то очень нехорошего. Выкладывала я все как на духу, умолчала только про безумный сон с конвертами.
То, что происходит в моей больной фантазии, остается в моей больной фантазии.
Герцог слушал молча и с каждым мигом мрачнел все больше, а когда я закончила, произнес только одну фразу:
– Как же хреново! – И, обращаясь в никуда, добил: – Троя, вот почему тебя решили прибить именно сейчас?
– Э-м-м… – Я не оценила такой реакции. Ожидала как минимум наводящих вопросов, уточнения, нагоняя за вылазку к Горгулию, но точно не исконно русского «хреново». А еще…
– Апчхи! Пхки-чхи!
Ну вот, кажется, я простудилась!
Шатание по Академии босиком и в ночнушке до добра никогда не доведет! Даже единственный тапочек и тот я умудрилась где-то потерять.
Эридан на мой болезненный простудный зов удивленно вскинул брови.
– Да ты же почти голая! – констатировал он неожиданный для себя факт.
– Офигеть! – не удержалась от очередной колкости. – Вы можете замечать, как бьется пульс у кого-то на шее, но то, что перед вами девушка босиком и в ночной рубашке, вы увидели только спустя час! Браво, герцог! Вы удивительно чуткий мужчина! – и еще раз громогласно чихнула.
Наверное, таким заявлением я хотела то ли осадить, то ли устыдить Тарфолда, но вместо этого он воспринял мой выпад абсолютно по-своему – налил коньяка и протянул мне бокал.
«О! Я же говорила! – Внутри меня в истерическом хохоте заходилось подсознание. – Элька, ты будешь не фрейлиной, а идеальной преподавательской собутыльницей!»
– Это еще что? – вытаращила я глаза на Эридана. – Для согрева?
– Для храбрости! Она тебе пригодится, – довольно сухо выдал герцог и настойчиво всунул бокал в мою руку.
Пить эту обжигающую гадость я не спешила.
– Может, все же объясните, что происходит? Когда я пила с преподавателем в последний раз, мне пришлось всей королевской свите признаваться, что я с ним провела незабываемую ночь.
– Пей, говорю! – упрямо настаивал злыдень, на его лице отчего-то зацветала ехиднейшая улыбка.
Такое поведение пугало, причем до тех самых чертиков, до которых он меня умудрился довести в прошлый раз.
Подвели безусловные рефлексы. Нос в очередной раз предательски зачесался и возвестил, что сейчас мой организм будет чихать. Собственно, именно это я и сделала.
– Апчхи!
