в нее лицо и пил до тех пор, пока не стошнило. Густая, вязкая, пахнущая желчью масса вышла из него и поплыла вниз по течению.
Потом его вытошнило еще раз. Он продолжал вливать в себя воду до тех пор, пока в животе не забулькало. Данька замерз, но выбраться из ручья не смог, не хватало сил.
– Помоги, – простонал мальчик. – Волчица…
И почувствовал толчок в бок, самка стояла на берегу, внимательно глядя на него.
– Помоги выбраться на берег, – прошептал Данька. – Не могу, ослабел.
Волчица тронула его лапой.
– Так ты меня не вытащишь…
Он перекатился на бок, самка помогла ему, чуть подталкивая лапой. Мальчик сделал еще два переворота, но взобраться на берег все равно не смог. Тогда волчица аккуратно взяла его за комбинезон и выкинула на берег. Даньке снова стало плохо, его затрясло мелкой дрожью, руки и ноги стали неметь, а потом он снова начал куда-то падать.
На этот раз и в беспамятстве мальчик чувствовал слабость и боль, холод и жар и все ту же сухость во рту, хоть выпил воды столько, что она все еще неприятно булькала в желудке.
Когда больной очнулся, то увидел, что солнце уже садится за гору. День прошел так быстро, что он и не заметил: только что было утро, и вот уже ночь. Данька встал на четвереньки и огляделся, он был один на поляне, волки ушли, бросили его…
«Ну и правильно. Зачем им больной мальчишка?»
В голове стоял непрекращающийся звон, а лицо было влажным от пота. Мальчик поднял руку, чтобы вытереть капли, и от этого движения так устал, что заснул на половине движения.
Когда он проснулся, наступило новое утро. Солнце светило в глаза яркими багровыми лучами, пробиваясь сквозь плотные серые облака.
Трясущимися руками Данька открыл клапан рюкзака, вытащил пакет и дернул застежку, чтобы еда начала разогреваться, а потом достал фляжку. Он выпил все, что в ней было, и на какое-то время ему стало легче, даже руки перестали дрожать.
Съев горячее безвкусное варево из пакета, мальчик опустился без сил на мокрую траву – ночью, похоже, прошел дождь. Мальчик насквозь промок и даже не заметил этого.
Чувствовал он себя все еще не очень хорошо, но слабость отступила. Данька встал, недоверчиво прислушиваясь к своему телу.
«Если смогу, то надо идти, не умирать же здесь, да и холодно. Я весь промок, так можно и заболеть».
Данька обошел поляну, туша тигра с выеденным брюхом так и лежала в густой темно-синей траве, и вокруг нее ползали странного вида насекомые. От зверя неприятно пахло, хорошо еще, что слабый ветерок отгонял запах падали в сторону. Следов волков он не нашел.
Мальчик крикнул, потом еще раз, но ему откликалось только эхо.
Данька устало покачал головой и стал искать продолжение тропы. Она нашлась за кустами, и в самом ее начале в луже был виден след волчьей лапы. Волки ушли в этом направлении.
Мальчик набрал во фляжку воды, напился еще раз и отправился по тропе, поднимающейся
