Почему? Почему всегда приходится выбирать…. И зачастую, сделав выбор, остаться ни с чем. Смерть Ори таким же камнем лежала на её совести. Его тоже убила она. Руками Гилэстэла, но она. За ней тянется шлейф из мертвецов. А Валарэ собирает обильный урожай из душ, которыми оплачена её сила. И благополучие эльфов.
– Леди Вайра, – голос слуги отвлек её от мрачных мыслей. – Распорядиться, чтобы накрыли стол к ужину?
– Не здесь, – Вера направилась к дверям. – Пусть принесут всё в мои комнаты.
В её покоях было светло и тихо. В кресле у камина сидел Троди, вороша головешки витой кочергой с рукоятью в виде драконьей головы.
– Ну-у, наконец-то, – протянул он, оглянувшись на вошедшую Веру. – Где ты весь день пропадала?
– Каталась, – пожала плечами она, скрываясь в соседней комнате. Огон терпеливо ждал, пока она переоденется. В дверь постучали.
– Войдите, – откликнулась Вера.
Слуга в сером камзоле вкатил в комнату тележку, и, придвинув её к столу, принялся сервировать ужин для госпожи. Троди поднялся и перехватил из рук слуги графин из тонкого вейерхольдского стекла, наполненный красным сайельским.
– Иди, дружок, я сам накрою, – и указал на дверь в ответ на недоуменный взгляд. – Иди, иди. Госпожа не обидится.
Склонившись, слуга попятился, и, открыв задом дверь, исчез. Троди, не церемонясь, переставил на стол блюда с едой. Тарелки, блюдца, чашки из вычурного фарфора и фужеры цветного стекла оставил на тележке. Потом, подумав, все же поставил на стол тарелку, положил рядом ложку. Откинув голову назад, оценивающе оглядел сервировку. Взял с подноса кружевную салфетку, расправил, подержал в раздумье и кинул обратно.
– Ну, и зачем ты его выпроводил?
Вера, сменившая теплый прогулочный костюм на легкое платье, облокотившись на косяк, смотрела на Троди с усмешкой.
– Пусть бы накрыл, как полагается. Он для того здесь и нужен.
– А чем тебе моя сервировка не нравится?
– Я хочу есть вкусно и красиво.
– Мне помнится, было время, когда ты с аппетитом уминала сусликов с перепачканными в золе пальцами. О кружевных салфетках и серебряных вилках и речи не было. Прошу к столу.
Огон со всей возможной галантностью, граничащей с легкой издевкой, подвинул Вере стул. Сам вернулся к камину, и, со скрипом развернув тяжелое кресло, сел лицом к Вере.
– Опять весь день по острову слонялась? Хоть бы в известность ставила, тут каких только ловушек не наставлено. Как болото вспомню, так пятки холодеют.
– Троди, дай поесть, а? – Вера поморщилась. Сняв с блюда крышку, из-под которой выпорхнуло облачко пара, положила себе на тарелку кроличьего рагу. Отодвинула ложку, взяла с тележки вилку. – И кстати, я заходила утром, но ни тебя, ни Мидо не застала.
