style="font-size:15px;"> Такие мысли успокаивали и вселяли надежду. Но желудок ее начинал волноваться все сильнее. Отрыжка перешла к позывам к рвоте, тошнота начиналась приливами, отступала и начиналась снова.
Ольга заворочалась на своем месте, прижатая к стене, потом порывисто отбросила от себя давившую на нее руку, завертелась под одеялом и, сбросив с себя свободный его край, чуть не катком скатилась с кровати. Прямо босиком бросилась она бежать, но крепкая руке схватила ее за локоть.
– Куда?
– Пусти, – едва сдерживая позывы, крикнула Ольга, выкручивая руку.
Тон ее удивил Андрея, он разжал пальцы, и Ольга, так и не подумав обуться помчалась в темноту открытой двери.
Чудом нигде не споткнувшись и ничего не опрокинув, она примчалась на кухню, заметалась там в поисках раковины и, не найдя ее, рванулась прочь, содрогаясь на бегу.
По какому-то наитию сдвинув в темноте засов, она выскочила наружу и, едва не свалившись с крыльца, бросилась к углу дома. Там она остановилась, наклонилась, и, вся дрожа, вырвала. Едва перестав содрогаться, она выпрямилась, тяжело дыша. С неба светила полная луна с чуть затемненным краем. Вокруг было светло, но перед глазами Ольги плыли черные круги, и она тяжело и часто дышала. Постояв и подождав, пока в глазах прояснится, она медленно и бездумно побрела назад, приволакивая ноги и не чувствуя холода ночной земли.
Андрей посторонился, внимательно следя за ней. Так же вяло и не замечая ничего, Ольга добралась до тахты, почти что упала на нее и вся сжалась, обхватив живот руками. Буквально за несколько минут она побледнела и осунулась.
Андрей молчал, привалившись к косяку.
– Марганцовку принести? – спросил он наконец.
– Зачем?
– Нам мать всегда давала марганцовку, когда нас рвало.
Не поднимая головы, Ольга кивнула, расслабленно прислушиваясь к себе. Живот ее крутило, режущая боль разрывала кишки. Андрей наклонился, заглядывая ей в лицо, и тут же бегом бросился на кухню. Но он не успел.
Ольга снова сорвалась с места и рванулась из дома вон.
На этот раз Андрей не последовал за ней, а спокойно развел в литровой банке марганцовку и, по привычке подойдя к окну, облокотился на подоконник, глядя на черный четырехугольник стекла, затемненный глухими ставнями.
Ольги не было долго. Он терпеливо ждал на крыльце, когда увидел ее, выходившую из маленького деревянного туалета. Вздохнув, он вернулся на кухню и, зачерпнув воды из чана, поставил на конфорку кипятить.
Когда он вернулся в комнату, Ольга уже сидела на тахте, баюкая свой живот, а он держа в руке банку с розовой водичкой.
– Пей.
– Что это?
– Марганцовка. А потом выпьешь отвар черемухи, и все пройдет. Ты траванулась какой-нибудь дрянью. Что ты ела вчера?
– Не знаю. В самолете только и здесь.
– Пей. Может в самолете съела
