f science M.V. Konotopov (economics) and S.I.Smetanin (history).
Введение
“На всякую перестройку смело клади вполовину больше против сметы”
Предлагаемая Вашему вниманию книга – результат российских традиционных размышлений авторов над вопросами “Что делать?” и “Кто виноват?”, а также генетически присущая русской душе потребность поделиться итогами этих размышлений с ближним.
Внешним раздражителем послужила и книга “На переломе: экономическая перестройка в СССР”, неоднократно нами прочитанная и использованная как в учебном процессе, так и при подготовке нового учебника “История экономики”. Пользуясь случаем, мы выражаем искреннее почтение авторам этой книги – докторам Николаю Шмелеву и Владимиру Попову. Предполагаемый читатель нашего издания легко убедится в схожести двух книг по подходам к анализу и изложению материала. Отличие состоит в том, что мы обратились не только к отечественному, но и к зарубежному опыту развития экономики и расширили исторический горизонт. Кроме того, издания разделяют десять лет нового накопленного опыта, иногда печального. Давно прошла эйфория первых лет перестройки и победы демократии, и ругать нынешнюю власть стало хорошим тоном. Ей по исконной российской традиции вменяют в вину и собственные просчеты, и унаследованные ею от предшественников прорехи и в политике и в хозяйстве, а их, ох как немало!
Другой характеристикой нашего времени стала мода приписывать некоторые несомненные достижения в процессе демократизации общества лично себе. Этим грешат сейчас почти все сколько-нибудь заметные общественные деятели. Но так ли велика заслуга оказаться на волне объективных перемен? А в том, что перемены объективны, сомневаться не приходится. Иначе их просто бы не было. Еще четверть века назад отец одного из авторов книги, человек очень не глупый, предсказывал, ссылаясь на законы природы. Даже социальные системы, говорил он, имеют физический предел своего существования. Наша – не исключение. Начнут тонуть пароходы, сходить с рельсов поезда, взрываться электростанции. Так и было.
Лучшим свидетельством тупика избранного в СССР пути социально-экономического развития стала совершенно анекдотическая попытка власть имущих остановить процесс объективно назревших перемен. Действия знаменитого ГКЧП в августе девяносто первого года продемонстрировали явный паралич власти. На самом деле эта болезнь прогрессировала уже давно. Так, проведенная в середине 70-х годов закрытая проверка выполнения постановлений ЦК КПСС и Совета Министров СССР дала ужасающие показатели. Указания, исходившие из святая святых советской власти, выполнялись на 3 (три) процента! Впрочем, другого и трудно было ожидать, если вспомнить, что практически ежегодно наш ареопаг принимал, например, постановления “о дополнительных мерах по обеспечению уборки сахарной свеклы”. Думается, можно достаточно твердо сказать, что победа демократии добыта не на полях сражений, а произошла, как говорят украинцы, “натуральным шляхом”. Но мы к этой победе оказались не готовы.
Причин тому много, и одна из важнейших – стерилизация в нашей стране социальных наук, в том числе и теории самих Карла Маркса и Фридриха Энгельса. Подобно профессору Выбегалло из замечательного романа братьев Стругацких “Понедельник начинается в субботу”, советский социолог вынужден был творить, “размахивая томами классиков, из которых с неописуемым простодушием выдирал с кровью цитаты, вымарывая все, что ему не подходило”. Исчез из марксизма и азиатский или, древневосточный, способ производства. Поэтому школьники и студенты, а впоследствии профессора и доценты искренне полагали, что в Древнем Египте, например, производство было не азиатским, а рабовладельческим. Но не в Египте дело, а в том, что черты азиатского способа производства, привнесенные в Россию монгольским игом, а вернее противостоянием ему, помогают понять, почему Россия, по выражению тех же братьев Стругацких, “свернула со столбовых дорог цивилизации”. Получилось так, что централизованное государство сложилось у нас раньше, чем сложились экономические условия для его создания. Но без экономики государство существовать не может, и оно ее принялось насаждать само. Естественно, административную, естественно, бюрократическую. Азиатчина в нашем экономическом укладе продукт не географического положения, а особенностей исторического развития.
После объединения раздробленных русских княжеств в XV в. вокруг новой столицы – Москвы в России можно наблюдать основные признаки азиатского способа производства. Через поместное землевладение закрепляется верховная собственность государства на землю – важнейший тогда фактор производства, находящийся в государственно-общинной собственности. Само государство формируется по принципу восточной деспотии, предполагающему полное бесправие населения перед его лицом.
Сложнее вопрос о свободе людей – производителей материальных благ. В странах Древнего Востока крестьяне и ремесленники считались лично свободными, но теснейшим образом зависели от государства через ежегодные обязательные работы по строительству
