бор и подготовку меня зачислили в команду экипажа космического корабля „Лотос-696“. Сегодня настал тот долгожданный день полета на неизвестную планету. О нашей миссии я знаю только то, что положено знать международному научному корреспонденту газеты „Глобус“. Главная лаборатория ученых по изучению космоса обнаружила новую планету на расстоянии предположительно шестьсот девяносто шесть дней полета в одну сторону. Если существование этой планеты подтвердиться, то возможно мы обнаружим нечто более чем просто планету. Мы обретем планету для жизни, где есть все условия для человека. Сейчас наша ракета вертикально установлена на бетонный стартовый стол. Уже прошло полтора часа, как прозвучала команда из пункта управления. Двигатели включены и запущены. Полагаю, что внизу уже загорелось пламя, слышно грохот нарастающего рева», – Василь отложил дневник. От вибрации корабля писать было невозможно. Тело вжалось в кресло настолько, что стало трудно дышать. Он вспомнил, как на занятиях по подготовке инструктор показывал упражнения, как правильно дышать в подобной ситуации. Даже практические тренировки сильно отличались от тех ощущений, что он испытывал тогда и сейчас.
– Это не долго, это не долго, всего несколько минут, – Василь успокаивал себя как мог. Чувство беспокойства стало отступать. Вот уже отделилась первая ступень ракеты – носителя, вторая ступень, третья… ступень сгорает и затем включиться первая космическая скорость. Корабль выходит на орбиту.
«Ха! Кажется, что я вишу вниз головой, горизонт Земли, который просматривался в иллюминатор, теперь плывет где-то подо мной. И подобно мне, похоже, такую иллюзию ощущаю не только я», – Василь попытался улыбнуться, но получилась какая-то болезненная гримаса.
Он протянул руку за дневником, лежавшим на приборной доске. В течение первых двадцати минут пребывания в невесомости добавилось ощущение смещения приборной доски вверх и взять дневник никак не удавалось. Приборная доска то приближалась к нему, то убегала в сторону. Наконец Василь настиг желаемый предмет.
«И вот наша ракета в клубах дыма оторвалась от Земли. Сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее мы устремились вверх. Через минуту мы уже на такой высоте, куда невозможно подняться самолетам, а еще через минуту – мы уже в околоземной безвоздушной пространственной среде. Мы в космосе. Я в космосе! Первый раз! Ура!»
Заглушить чувство тошноты и головокружения немного удавалось во сне. По началу, когда кое-как получалось забыться сном, Василю снилось одно и то же видение: его дом и двор где он вырос. И хотя уже много лет Василь там не жил, чувство реальности происходящего во сне было настолько натуральным, что когда Василь пробуждался, то еще некоторое время не мог понять, где он находиться.
Снился Василю детский дворик с площадкой для футбола и качелями. Он, маленький мальчик, выбегает из подъезда во двор, бежит к ребятам на площадку, неся в руках синий в красную полосу мяч. Бежит, бежит, бежит…
А вокруг уже не футбольная площадка, а луг с цветами. На каждом цветке, на каждой травинке висит цветной крестик на веревочке и колышется от легкого дуновения ветра.
Василь видит, что его любимый мяч из детства куда-то пропал, руки пусты, ищет, ищет его, а мяча нигде нет. Он начинает плакать. А в вышине в небе появляется образ Иисуса и нежным голосом успокаивает малыша, манит его рукой за собой.
Василь отвечает Богу: «Господи! Я же – агностик. Я только на половину верю в тебя. Я не могу пойти за тобой». И снова малыш плачет.
Василь проснулся, всхлипывая, хотел было перевернуться на другой бок, но тут же вспомнил, что он находиться на космическом корабле, а не в своей постели дома.
– К чему такой сон? Я уже месяц не высыпаюсь, неужели так будет продолжаться весь полет? – в полудреме Василь старался найти объяснение происходящему. Но, не дав себе разумного пояснения, свалив все в кучу на вину депрессии и ограниченности пространства, Василь открыл глаза.
Корреспондент окончательно проснулся, сел в кресло и достал дневник. Сделав несколько наблюдательных записей о своем состоянии, последних событиях и набросав коротко в дневник свой сон, Василь стал разгадывать его значение.
– Была бы мама рядом, она бы вмиг рассказала мне, что к чему. Единственное, что я могу понять из сна – это то, что Иисус приснился мне не зря. Возможно, меня ждет новая жизнь, а может быть и любовь. Настоящая и навсегда, – и повеселев от собственных предположений, Василь стал мечтать.
– Вот прилечу я на незнакомую планету, полюблю гуманоида или зеленого человечка… И оно в меня влюбится. А потом мы поженимся, и будут у нас детки, тоже зеленые как мама. С коленками назад.
Корреспондент, вспомнив детскую песенку про кузнечика, весело засмеялся. Члены экипажа, также болезненно переживавшие первое время адаптации в полете, взглянули на Василя с не пониманием и укором.
– Каждый
