замолчал, обдумывая слова химеры. Гери перебрался на колени к напарнику и уткнулся ему носом в шею. Рядом с Фреки было тепло, даже почти жарко. Сейчас ему было совершенно всё равно, живы ли те двое военных или нет. Прошло уже много дней с той битвы на заброшенном заводе, в которой они едва не потеряли друг друга. Если бы Фреки умер, он последовал бы за ним тогда, теперь – когда угодно. Гери вдохнул вкусный животный запах своего напарника и улыбнулся. Как же давно последний раз они дрались вместе, бок о бок, кажется, эта парочка хочет дать им такой шанс.
– Фреки, долго он ещё будет думать? Мне скучно! – Гери приподнялся и лизнул свою пару в губы. Беловолосый ответил, впился поцелуем, притянул ближе.
– Пока ничего не предпринимайте, я пришлю ещё бойцов. – Голос Рейнера заставил его отвлечься, отпустить Гери.
– Хорошо, буду пока наблюдать. – Фреки захлопнул телефон. Напарник смотрел на него недовольно – его отпихнули, когда он уже совсем настроился на игру. Тонкие пальцы ломано выгнулись, перестраиваясь, глаза блеснули жёлтым. Гери приподнял верхнюю губу, обнажая клыки, и выпустил когти. Он приподнял бёдра, выгнул спину и кинулся вперёд, повалив Фреки на спину.
– Он наконец-то заткнулся? – Горячий шёпот обжог ухо беловолосого химеры. Фреки прикрыл глаза, чувствуя, как когти его напарника касаются кожи на его груди. Чутьё, слух и интуиция химеры не позволят им пропустить ничего важного, если только они не дадут инстинктам полностью завладеть собой. Не полностью – для этого время ещё придёт, но немного можно, совсем немного.
Дэнель медленно приходил в себя. Откуда-то из пустоты появились мысли, они текли медленно и вяло, царапая мозг и обжигая глаза изнутри. Ужасно хотелось пить, мышцы ныли, было трудно дышать. Чувствительность тоже вернулась не сразу – первой проснулась застывшая в костях боль, она волной прошла по телу, заставив мышцы сокращаться, потом появился холод, он выполз откуда-то из-под кожи, выхолодил внутренности, сделал мысли ломкими. Не было только света, вокруг него была лишь темнота, полная, абсолютная. Невыносимая. Её необходимо было чем-то заполнить, иначе просто растворишься. Вспомнить. Нужен свет, он был? Да, был, приглушённый, неяркий, свет ночника на тумбочке у кресла. И бутылка вина на полу. Дэнель ухватился за всплывший в мозгу образ, потянулся за ним. В кресле сидит мужчина, на нём удобные брюки, светлая рубашка, на коленях лежит раскрытая книга. Чёрные волосы падают на лицо, глаза закрыты. Свет, его свет, Харальд. Юноша улыбается. Больно, трескается корочка начавшей сворачиваться крови. Харальд.
– Дерек, эй, парень, ты очнулся? – Голос Хильдеберга кажется взволнованным и каким-то хриплым. Точно, это, наверное, камера, его вернули обратно. Дэнель открыл глаза, вокруг было также темно. Почему так плохо? Юноша медленно вдохнул, заставляя себя вспомнить, что с ним произошло. Они заставили его вспоминать прошлое, то, что он хотел забыть, то, от чего он отказался.
– Да, – он с трудом услышал свой ответ, голос
