вас – да и выбранить заодно! – за то, что вы пришли – в отличие от меня, увы! – на помощь Эндимиону. Какая прекрасная лошадь! Превосходных кровей, как он говорит. Право же, вы чересчур добры к нему.
– Вот, значит, за что вы пришли поблагодарить меня! – протянул его светлость, и в глазах его блеснула сардоническая усмешка. – Но вам вовсе ни к чему было утруждать себя: я ведь обещал, когда он достигнет совершеннолетия, обеспечить его надлежащим выездом.
– Как это щедро с вашей стороны! – вздохнула она. – И он искренне вам благодарен! Что до меня, то иногда я спрашиваю себя, что сталось бы со мной после кончины моего обожаемого супруга, если бы я не могла рассчитывать на вашу поддержку во всех обрушившихся на меня невзгодах.
– Я настолько уверен в вас, кузина, что нисколько не сомневаюсь в том, что вы быстро заручились бы поддержкой в другом месте, – ответил он голосом, сладость которого могла бы поспорить с ее интонациями. Маркиз едва заметно улыбнулся, глядя, как она закусила губу, и проговорил, открывая табакерку: – И какое же несчастье досаждает вам сейчас?
Она тут же широко распахнула глаза и с видом крайнего изумления ответила:
– Мой дорогой Альверсток, что вы имеете в виду? Помимо своего слабого здоровья – а о нем я предпочитаю не упоминать, как вам хорошо известно, – ровным счетом никакое! Я выполнила то, что собиралась, и теперь намерена откланяться, пока моя бедная Гарриет не решила, что со мной случилась одна из этих глупых судорог. Она ждет меня в экипаже, потому что не могла допустить, чтобы я вышла из дома одна. Она так обо мне заботится! Вы все меня совершенно избаловали!
Миссис Донтри поднялась на ноги, запахнулась в шаль и протянула ему руку. Но, прежде чем он успел принять ее, она уронила ее вдоль тела и воскликнула:
– Да, вот кстати, чуть не забыла – я же собиралась обсудить с вами кое-что! Мне нужен ваш совет, Альверсток, потому как я оказалась в чрезвычайно затруднительном положении!
– Вы вгоняете меня в краску, Лукреция, – сказал он. – Мне случалось частенько разочаровывать вас, а вот вы не разочаровываете меня никогда!
– Вам, должно быть, доставляет удовольствие подшучивать надо мной! Но, умоляю вас, будьте же серьезны! Речь идет о Хлое.
– А, в таком случае вы должны извинить меня! – заявил его светлость. – В воспитанницах пансионатов я не разбираюсь совершенно, и, боюсь, мой совет окажется вам бесполезен.
– Ах, вы тоже видите в ней всего лишь воспитанницу пансионата! И впрямь представляется почти невозможным, что когда-нибудь она станет взрослой! Но так оно и есть: скоро ей исполнится семнадцать; и, хотя я решила представить ее обществу лишь в будущем году, все говорят мне, что не стоит откладывать такое событие. Видите ли, ходят упорные слухи, что здоровье дражайшей королевы настолько пошатнулось, что она может умереть в любую минуту и, даже если этого не случится, в будущем году уже не сможет устраивать приемы. Что, признаюсь, сильно меня беспокоит, поскольку я, естественно, должна представить
