а лишь молча поднялся вслед за ней по ступенькам и вошел в гостиную. Леди Бакстед не предложила ему присесть.
– Итак, в чем дело? – осведомилась она. – Мне предстоит сделать много покупок, и…
– Больше, намного больше, чем ты уже сторговалась, моя прелесть, – перебил он ее. – Отведи свою старшую дочь к портнихе, и пусть та сошьет ей бальное платье! Только, ради всего святого, Луиза, не белое, бледно-голубое или розовое! Она как была конопатой, так ею и осталась, так что лучшее, что ты можешь для нее сделать, – это нарядить ее в янтарный, канареечный или бледно-желтый атлас!
Утраченная надежда, вспыхнувшая в груди леди Бакстед после этого, столь неожиданного, распоряжения, заставила ее пропустить мимо ушей хулу, возведенную им на веснушки мисс Бакстед. От удивления у нее перехватило дыхание, но она нашла в себе силы пробормотать:
– Альверсток! Ты хочешь сказать… неужели… что дашь бал в ее честь?
– Да, именно это я и имею в виду, – ответил он, а потом добавил: – При одном условии, дорогая Луиза!
Такие мелочи ее уже не волновали, и она вскричала:
– О, мой дорогой Вернон, я была уверена, что могу положиться на тебя! Я знала, что ты лишь подшучиваешь надо мной! Ах, какой же ты негодник! Но я не стану бранить тебя, потому что знаю, что тебя не переделать! Ох, моя Джейн будет вне себя от радости!
– В таком случае сделай мне одолжение и ничего не говори ей об этом до тех пор, пока я не окажусь вне пределов досягаемости! – язвительным тоном заявил его светлость. – И, ради бога, прекрати истерику! Я предпочитаю твои нотации приступам восторженной радости! Присядь, и я расскажу тебе, что мне от тебя надо!
На мгновение показалось, что она готова ответить ему в том же духе, но лишь на мгновение. Перспектива устроить выход в свет для Джейн на великолепном балу, устройство которого ей совершенно ничего не будет стоить, позволила миледи молча проглотить очередную грубость его светлости. Она села, распахнув полы своей длинной, оливкового цвета, мантильи.
– Можешь не сомневаться! Нам многое нужно обсудить! Итак, когда он состоится? Полагаю, лучше всего назначить его на начало сезона.
– Какое счастье: бал состоится в следующем месяце. Скажем, через три недели, считая с сегодняшнего дня.
– В апреле! Ты, должно быть, шутишь! Все действительно светские приемы проводятся в мае!
– В самом деле? – передразнил он ее. – А тебе не приходит в голову, что май и так до отказа забит всевозможными балами, раутами и приемами?
– Тут ты прав, – нахмурившись, вынуждена была согласиться она. – Но через три недели сезон даже не начнется толком!
– Значит, он начнется балом в Альверсток-Хаус, – холодно ответил его светлость. – И если ты опасаешься, Луиза, что нам будет недоставать компании, позволь разуверить тебя в этом!
Она прекрасно знала, что он считается одним из законодателей моды, но невыносимое высокомерие, прозвучавшее в его словах, пробудило
