мисс Мерривиль с самого начала вызвала у меня неприязнь. Изо всех чудовищных уменьшительно-ласкательных прозвищ Карри представляется мне наиболее отталкивающим!
– Нет-нет! – вскричал бедный мистер Тревор. – Вы неправильно меня поняли, сэр! Разумеется, это было не Карри! Я совершенно отчетливо расслышал, как она называла ее Чарис! И еще мне подумалось, что это имя идет ей как нельзя более – ведь оно означает «изящество, грацию»… по-гречески!
– Благодарю вас, Чарльз, – смиренно промолвил его светлость. – Что бы я без вас делал!
– Мне показалось, вдруг вы забыли, сэр, – ведь временами память вас подводит!
В ответ на этот притворно-застенчивый выпад маркиз лишь всплеснул руками.
– Очень хорошо, Чарльз, – черт бы побрал вашу наглость!
Приободрившись, мистер Тревор продолжал:
– Мисс Мерривиль выразила надежду, что вы посетите ее на улице Аппер-Уимпол-стрит, сэр: не так ли?
– Вы не оставили мне выбора – если только пообещаете, что там будет и красотка Чарис.
Естественно, мистер Тревор не мог этого обещать, но почел за лучшее не настаивать и удалился, преисполненный самых радужных надежд.
Однако же, хорошенько все обдумав, он пришел к заключению, что оказал Чарис дурную услугу, обратив на нее разрушительное внимание Альверстока. Он не боялся того, что маркиз попытается соблазнить несовершеннолетнюю аристократку, какой бы красавицей она ни была: галантность его светлости не подразумевала подобного распутства. Но он имел все основания опасаться, что если Чарис понравится маркизу, то он начнет флиртовать с ней, окружит ее лестными заботой и вниманием, отчего девушка может решить, что он питает к ней длительную и пылкую страсть. Вспоминая обезоруживающий взгляд Чарис и ее очаровательную улыбку, мистер Тревор понял, что ее сердечко может быть разбито, и ощутил болезненный укол совести. Но потом он сказал себе, что вряд ли она одинока в этом мире и что защиту от печально известного ловеласа следует предоставить ее родителям. Кроме того, очень юные девушки занимали одно из первых мест в списке, который Альверсток полагал смертельно скучным.
Что до мисс Мерривиль, то мистер Тревор отчего-то не сомневался, что она вполне может о себе позаботиться. Он был ослеплен и очарован ее спутницей, но у него осталось смутное впечатление о весьма самоуверенной особе с орлиным профилем, способной располагать к себе людей. Он был уверен, что легко вскружить ей голову не удастся. Дальнейшие размышления укрепили его во мнении, что попытка играть ее чувствами просто не состоится: вряд ли столь известный знаток женской красоты, как Альверсток, удостоит ее повторного взгляда. Скорее всего, маркиз даже не даст себе труда приударить за нею.
По прошествии нескольких дней, в течение которых его светлость ни словом не обмолвился о ней и уж, конечно, не соизволил нанести ей утренний визит, могло показаться, что он или решил проигнорировать ее просьбу, или вовсе позабыл о ее существовании. Мистер Тревор прекрасно сознавал, что долг
