Виктора Владимировича. Как вам не стыдно? Вы должны благодарить Виктора Владимировича за то, что он руководит всем институтом». Такая подхалимка! Куда делось ее злобное выступление против Виктора Владимировича? «Он с нами не работает! Он разбрасывается! Мы его редко видим!» Почему редко видим? Все время видим его все – принимает сотрудников.
З.: Нет, он ходил в институт аккуратно, по-моему.
П.: Ну, такая подхалимщина! Потом… И пошла… Это такой был сироп!
З.: Да.
П.: Целые полтора часа они перед ним ползали на коленях и лизали его ботинки. И я понял, что это был очень хороший шаг (З. смеется), потому что после этого прекратились разговоры о том: «Вы скажите, что он должен уйти оттуда – уйти отсюда, бросить то – бросить сё».
Но я ничего не делал, абсолютно, как секретарь. Когда переизбирали… была такая традиция, что два года секретарь секретарствует, а потом, так как это утомительная работа, значит, он может уйти в сторону. Я ничего не делал. В Институте языкознания параллельно была секретарь – на моем, значит, месте – Гаджиева, если вы помните.
З.: А! я помню, да.
П.: Это жена Серебренникова. Да, академика Серебренникова. И она носом землю рыла. Получаем из райкома: «Провести заседание». Заседаний было очень много по заданию райкома. Все юбилеи, все постановления партии – всё надо было проводить собрания сотрудников (не партийцев только, а для всех сотрудников). Ну, Гаджиева, увидев, что я ничего не делаю, брала на себя инициативу в двух институтах провести заседание. Когда прошли перевыборы, Бархударов, академик… членкор, Степан Григорьевич подходит ко мне и, думая, что он меня обижает, сказал: «Михаил Викторович, я бы голосовал за вас, если бы вы хоть что-нибудь делали» (З. смеется).
(Перерыв в записи.)
З.: Ну, он был честный человек в этом смысле, Бархударов.
П.: Да. И меня освободили.
Я.: Без формулировок?
З.: Нет, спокойно, просто, да.
П.: А я скажу, что я освободил до этого Виктора Владимировича. Я к нему действительно не ходил, ни о чем не ходатайствовал.
(Перерыв в записи.)
П.: Надо сказать о независимости Виктора Владимировича – не научной только, а человеческой. Был какой-то при Хрущеве идеолог – вот как до этого Жданов, как после этого Суслов… забыл я его отчество, не помните?., который проводил всякие разборки с Вознесенским, там, и с другими, травил. Ну, в общем, это в ЦК высокая чинуха. Приглашают Виктора Владимировича на это свидание с главным идеологом. Ну, Виктор Владимирович надел ордена и пошел.
З.: Нешто у него были ордена?
П.: Ну, по-моему, были.
З.: По-моему, не было.
П.: Не было?
З.: Какие у него ордена? Он был репрессирован, то-сё.
П.: Ну вот. Ну, может быть, что тогда не надевал орденов. Пошел к этому чинуше. У него было совершенно обоснованное предположение, что
