бани Имма увидела силуэт сестры Атулы. Голую и беспомощную, ее толкали с разных сторон трое убийц; затем она упала на землю, поднялась, и на нее посыпались удары. Когда один из нападавших взобрался на ключницу, Имма побежала назад, в лабиринт. Живая изгородь подарила ей слепоту. Но звуки остались.
Она, дрожа, стояла среди зелени, пытаясь привести мысли в порядок, пока они не смешались в этом безумии. Ей нужно было действовать. Оставаться на месте означало верную смерть. Назад, в часовню? Искать спасения в лоне Господнем? Или же выскочить наружу, в пламя пожара? Сопроводить сестер на их последнем пути? Она не боялась такого конца и не боялась боли. Но она не хотела умирать, не успев исповедаться.
– Имма! Имма!
Сначала она подумала, что это Господь призывает ее к себе. Однако затем она узнала в этом хриплом карканье голос Ротруд, резко повернула и выглянула через выход из лабиринта на бойню, возвращаясь к реальности.
Не далее чем в тридцати футах от нее навстречу ей с трудом двигалась аббатиса, стараясь сохранить равновесие. Один из арабов обратил внимание на пытавшуюся скрыться монахиню. Широкими прыжками он кинулся от церкви вслед за старухой, размахивая копьем. Он был еще слишком далеко, чтобы наверняка попасть в нее.
Имма бросилась навстречу Ротруд, обхватила своей сильной рукой тонкие, словно пергаментные, бедра аббатисы и потащила с собой, полумертвая от страха, что старуха может сломаться под ее хваткой.
Короткого взгляда через плечо хватило, чтобы увидеть, что преследователь сократил дистанцию.
Живая изгородь поглотила их. Имма с трудом тащила за собой задыхающуюся старуху. Женщины миновали углы, скрытые темнотой, надежно защищенные запутанными тропами лабиринта. Никогда ни одному из врагов не удастся добраться до часовни. Там они найдут пристанище. Пока что.
И тут силы оставили Ротруд, ноги ее подкосились. Внезапная тяжесть навалилась на Имму, и старуха с шумом упала на землю. Все попытки поднять ее на ноги или тащить за собой были тщетными. Ротруд безжизненно лежала перед ней. Ее тело, казалось, стало раза в три тяжелее.
Имме нужна была помощь. Аделинда, ничего не подозревая, спала в часовне. Вместе они могли унести аббатису отсюда.
Вдруг она услышала фырканье и шумное дыхание их преследователя. Он был близко, слишком близко, чтобы она могла оставить здесь лежащую на земле Ротруд. Имма ущипнула себя пальцами за нижнюю губу и стала лихорадочно придумывать какую-нибудь хитрость.
Внезапно Ротруд зашевелилась и закашлялась. В ответ на ее кашель, громкий, как лай, из-за живой изгороди за спиной Иммы раздалось хихиканье:
– Божьи невесты выдали себя.
Затем Имма увидела острие копья, которое, словно темная молния, промелькнуло между листьями и с такой же быстротой исчезло. Их преследователь подстерегал их на противоположной стороне живой изгороди и, казалось, надеялся нанести меткий удар. Копье
