очищения комиссары не успели опыта набраться? Не думаю. Много ли того опыта надо? Велика ли разница: на батальонном уровне тралялякать или на армейском?
Но потом-то Красная Армия все же дошла до Берлина! Правильно. Только без комиссаров. Их в начале 1943 года отменили. Вместо них ввели замполитов. Велика ли разница? Велика. Замполит не имел права совать нос в оперативные планы, а комиссар имел. Какая-то неслучайная случайность: отменили комиссаров, и после того не было ни одного крупного отступления.
Мало того, что от комиссаров не было никакой пользы, но многие из них вообще в Красной Армии не служили. Пример: дивкомиссар Мейсак Сильвестр Яковлевич. Должность – заместитель начальника политотдела Главного управления пограничной и внутренней охраны НКВД СССР. Он не военный комиссар, а чекистский. Он за гулаговской охраной присматривал.
Те комиссары, которые в армии служили, хотя бы видели пушки и танки, на учениях бывали. А комиссары-чекисты в московских кабинетах сидели, сверяли статистику, стенгазеты выпускали. Эти даже на учениях никогда не бывали. А записаны все они в число талантливых командиров. В те самые сорок тысяч.
Если кто-то скажет, что наши военные юристы – овечки невинные, то я и тут буду возражать. Был расстрелян только один армвоенюрист – Розовский Наум Савельевич, занимавший должность главного военного прокурора Красной Армии. Он был приговорен к расстрелу 16 июня 1941 года, прямо перед нападением Германии на СССР.
Прежде всего, заметим, что военные юристы в Красной Армии, а также юристы, прокуроры, судьи и защитники в Советском Союзе – это по меньшей мере дармоеды. Это паразиты. Советский Союз стоял не на законах, а на решениях партийных инстанций. Как решат, так и будет. Понимал ли товарищ Розовский, что он дармоед, что он ничего не делает, что только пожирает то, что произвели другие? Понимал ли, что от него вообще ничего не зависит? Конечно, понимал. Иначе до таких высот не докарабкался бы.
Мало того, что военные юристы были паразитами – они были еще и самыми активными творцами преступлений. Весь высший командный состав Красной Армии и Флота, все, виновные и невиновные, прошли через руки товарища Розовского. Под всеми приговорами – его подпись. Он по должности своей был обязан на расстрелах присутствовать.
И Розовский присутствовал. Но имя его в «Военно-историческом журнале» опубликовано под скорбным заголовком: «Погибли в годы беззакония». Здо́рово сказано! Переведем дух. Товарищи дорогие, чем же военный прокурор заниматься должен? Следить за соблюдением законности. Интересно мы устроены: проклинаем беззаконие, творимое прокурорским паханом Розовским и его шайкой, и одновременно оплакиваем Розовского как невинную жертву, погибшую от своего же беззакония.
Нам говорят: расстреляли товарища Розовского и тем ослабили Красную Армию. Пусть говорят. А мы представим, что его не расстреляли. Представим, что он остался жив, остался на боевом посту и всю войну неутомимо работал
