богатый выкуп за Предводительницу, махнул на двух лошадей, со спин которых действительно свисали хурджины с тяжелым – как оказалось, золотым – грузом, Любин встрепенулся. Он даже начал прикидывать, как этим золотом завладеть.
А вот Узох сразу понял, что поэт описывает недавние события, увиденные им воочию. Его черное сердце замерло в предвкушении, когда Бензир описывал момент передачи Предводительницей герою талисмана с силой Фардоса. Сам Повелитель сейчас понял, что маленький поэт с громким голосом не все разглядел в этом таинстве; что кроме Фардоса при передаче присутствовал еще кто-то – не менее могучий.
В голове Любина вдруг прозвучал громовой возглас, перечеркнувший все его планы насчет золота:
– Это он! – в коротком слове Узох непонятным образом обозвал всех – и молодого охотника, и парсийского поэта Фардоса, и того, кто уже давно стоит в ряду светлых сил – в первом ряду, между прочим!
Это для Любина было совсем непонятно и он осторожно спросил:
– Кто он?
– Свет! – коротко ответил Узох, справедливо решив, что пугать верного прислужника силой, стоящей за спиной охотника, ни к чему, – человек, которого мы ищем. И которого ты должен был догнать и убить!
Впрочем, теперь Повелитель был даже рад, что его адепт был не столь проворен, как хотелось бы Узоху. Теперь тайны сразу двух великих героев древности могли раскрыться перед Повелителем. Узох, не переставая следить за витиеватой повестью Бензира, успел прочесть и замыслы Любина.
– Не вздумай связываться с парсами! Их золото от нас не уйдет! Когда Свет умрет, главное, что ты должен сделать – сохранить его талисман. Понятно? Талисман!
Любин опять испуганно вздрогнул, и тут же облегченно вздохнул, когда понял, что его снова окружают только парсы. Лишь одна мысль отравляла теперь его существование – слова Узоха о том, что золото будет «нашим».
Парсы, посидев еще в раздумьях у тлеющего костра, стали готовиться к ночлегу. Нажудин нашел взглядом незнакомца и увидел его уже спящим на голых камнях. Покачав головой, парс не стал будить уставшего путника, а лишь накрыл его теплым одеялом. Притворщик, равного которому подлунный мир рождал очень редко, даже в мыслях не поблагодарил Нажудина. Он терпеливо дожидался, когда стан затихнет.
Наутро племя не досчиталось одного из своих лучших скакунов. Еще совсем недавно азартные парсы кинулись бы вдогонку. Но теперь – когда в четырех хурджинах весело позвякивали золотые монеты, и когда все они были объединены одной целью – донести до остальных парсов радостную весть – Нажудин махнул рукой: «Пусть еще одному человеку будет хорошо!». Знал бы он, куда направил их коня Любин!
В тот же день парсы снялись с места, и направились кружным путем в родные степи – ведь тайный, короткий путь от Обители к обитаемым землям мастер Дамир показал только Свету. Они
