они всегда считали, что так оно и есть. И для них должно оставаться непререкаемой аксиомой решение, которое она приняла каких-нибудь два часа назад.
– Сделайте погромче, – попросила она водителя.
И под мажорную музыку – слава богу, уже другую, – шепнула:
– Андрей, мы идем на победу. Уже сейчас.
Его брови взъехали:
– Да ну?
И тут Алина по-настоящему разозлилась. Вот оно что! – ему вся эта предвыборная кампания представлялась игрой, забавной и ни к чему не обязывающей. Повод проверить на большой аудитории свое обаяние, отточить красноречие и пораспускать вовсю перья перед зеркалом электората. А заодно продегустировать «поляны» в селах и местечках, пощупать региональных красоток и даже – свежая идея, подброшенная женой, – популярных певи…
Пробный шар, – она сама его так настроила. И дура!.. стратегические планы следовало держать при себе, а теперь… Попробуй переориентировать его на серьезное дело! Не за пять лет – за пять минут оставшейся дороги до офиса…
– Я встретила на презентации Цыбу, – скороговоркой сквозь зубы, – и, знаешь, он очень нехорошо пошутил. Он сказал…
Андрей облегченно вздохнул:
– Расслабься. У вашего Цыбы никогда не было чувства юмора.
– … Он сказал: сделайте нам интересные выборы, это ведь в последний раз… или что-то вроде того.
– И?
Алина сжала кулаки. Напрягла руки, грудь, шею, все тело… сосчитала до трех… сбросила напряжение. Спокойно, совершенно спокойно:
– Цыба, как ты помнишь, тоже выпускник «Миссури». И он единственный – во всяком случае, на нашем потоке, – поступил туда по большому блату. И вообще… не думаю, что ты забыл.
– Ничего я не забыл. Но тем более! Ничтожество, я всегда говорил. А ты…
– Он знает, Андрей. Он не стал бы просто так… Он ЗНАЕТ.
Водитель припарковал машину и разом отключил мотор и музыку. Тишина ударила по голове; Алина поспешила распахнуть дверцу, впуская весенний уличный шум.
Андрей вышел с другой стороны и успел обойти вокруг автомобиля, чтобы подать ей руку. Он улыбался. Светло и искристо, словно бокал шампанского на просвет. Как всегда.
– Ты слегка зациклилась на своей концепции, – сказал он, не снимая улыбки. – «Миссури», «Миссури»… ну сколько можно! Не забывай, что ты и сама его закончила.
Входная дверь захлопнула солнце, и лампы дневного света по контрасту показались тусклыми болотными огоньками. Алина резко отвернулась к лифту, нажала на кнопку.
Да, она и сама.
Он не мог сильнее унизить ее.
Наталья, первый курс
… И как всегда, на самом интересном месте затрезвонил будильник. Я его когда-нибудь расколочу. Прямо у Хулиты на башке.
Я повернулась на другой бок и натянула на макушку одеяло. И все равно слышала, как девки подорвались и начали собираться. Нет, я не догоняю: сегодня же первой парой
