выкрикнул вслед: «Я пошутил!», но я выбежала в коридор, не переставая себя накручивать. Они придут. Обязательно придут.
Перед лестницей я застыла как вкопанная. Навстречу мне поднимался мистер Ларсон. Я впервые видела его в джинсах. Он был похож на парня за барной стойкой. Парня со взрослыми намерениями. Я скрестила ноги на случай, если снизу, оттуда, где он стоял, можно заглянуть мне под юбку.
– Тебе уже лучше? – спросил он.
– Немного, – просипела я, еле-еле шевеля губами, как заправский больной.
– Ну и как это называется, Тифани? – укоризненно спросил он строгим, типично взрослым тоном. Я чуть не задохнулась от праведной подростковой ярости: как он смеет так со мной разговаривать! – Пропускать тренировки нельзя, ты же знаешь. Почему ты отпросилась?
Я могла бы соврать, будто у меня начались месячные, но от одной мысли, что придется произнести слово «месячные» в присутствии мистера Ларсона, у меня подкашивались ноги, и я пролепетала:
– Я неважно себя чувствовала. Но теперь мне лучше. Честно.
– Ладно, – неискренне улыбнулся мистер Ларсон. – Рад, что ты чудесным образом поправилась.
– Финни! – раздался голос позади меня, и вечер перестал быть томным. Из-под суперкороткой юбки Хилари украдкой подмигивали ярко-зеленые трусы. Привычная для меня одежда, от которой я потихоньку отучалась, для Хилари была средством самовыражения, а потому очень ей шла и дополняла ее бунтарский образ.
– Давай сюда, – позвала она и поманила пальцем с ярко-розовым ногтем.
– Девочки, с территории школы ни ногой. Иначе буду звонить родителям, – совсем рядом проговорил мистер Ларсон. Я обернулась – он стоял ступенькой ниже.
– Мистер Ларсон, – умоляюще протянула я, выкатив глаза. – Ну что вы, в самом деле.
Повисла пауза. Только музыка продолжала гулко ухать в спортзале.
– Я тебя не видел, – сказал наконец мистер Ларсон, тяжело вздохнув.
У обочины ожидал темно-синий джип с заведенным мотором. Дверца распахнулась. Внутри, как сельди в бочке, теснились Мохноногие, включая Дина и Пейтона. Сияющая Оливия восседала на коленях у Лиама. У меня перехватило дыхание от ревности. Это просто потому, что в салоне не продохнуть, убеждала я себя.
Хилари кое-как устроилась, пошлепала себя по ляжкам и пропела:
– Садись ко мне на коленки.
Мне показалось, что места на сиденье вполне достаточно для нас обеих. Скрючившись, я взобралась к ней на колени и ощутила крепкий запах джина. Теперь понятно, почему она такая добренькая.
– Куда мы едем? – спросила я.
– На Место.
Я поймала взгляд водителя в зеркале заднего вида. За рулем сидел Дейв. Он учился на год старше, у него были тонкие, как плети, руки и к тому же без единого волоска, чему я, заросшая итальянка, дико завидовала. Его прозвали Лом – у него была всего одна извилина, да и та прямая. Зато имелась машина, а машины – твердая валюта в старших классах.
Место
