сегодня остался дома. Мы с вашим папенькой приехали на извозчике. А это, сами понимаете, не то.
– Да, – Елена огорчённо вздохнула, озорные глаза так и метали искры. – Нынешние кавалеры – не дикие горцы, романтика им чужда.
– Да, – в тон ей отозвался отец. – И домашние, и не горцы. Ленских всех перестреляли, остались одни Онегины. Простите великодушно, дочки, но кавалера вашего я забираю, – Столыпин-отец, поднявшись из-за стола, согнулся в шутовском полупоклоне. – Дела, барышни, уж не посетуйте.
– Ну, что ж поделаешь, – печально развела руками Елена. – Забирайте, папенька… всё равно он для нас уже старый.
Весь вид её выражал воплощённую скорбь, и только озорной взгляд под трепещущими ресницами выдавал, что она с трудом удерживается от смеха.
– Да идите уже, – рассмеялась она. – А мы, бедные затворницы, поскучаем, нам не привыкать.
… – Это, к сожалению, правда, – вздохнул Премьер, когда они вошли в кабинет. – После того взрыва живут, как в ските. Для этих мерзавцев ничего святого нет, им всё равно – старик, женщина, ребёнок… у них же светлые идеалы! Простите.
Стас молча кивнул.
– Ладно, давайте к делу. А, кстати, что вы там такое вспомнили за чаем? – он крутанул в воздухе пальцами. – Глаза у вас эдак… блеснули, я же видел.
– Скажите, – опер замолк, собираясь с мыслями. – Вы знаете, что такое кимберлитовая трубка?
– Нелепый вопрос, – пожал плечами Столыпин. – Знаю, конечно.
– А если я вам укажу место, где находится ещё не открытая кимберлитовая трубка, как быстро мы сможем начать её разработку? Для совершения революции требуются огромные суммы, это только дураки и профаны верят, что достаточно поднять народ. А на то, чтобы революцию загасить, нужны средства не меньшие, а большие.
– Согласен, – кивнул Премьер, потирая лоб. – В какой срок, говорите? А вы, действительно, знаете такое место? Хм… ну, если что и представляет какую-то трудность, так это только дипломатические сложности… Хотя, и их быть не должно – в Африке, знаете ли…
– Это не в Африке, – усмехнулся Стас. – Это в Архангельской области… виноват, губернии.
– Что? – развернулся к нему Столыпин – Вы хотите сказать…?!
– Да, именно это я и хочу сказать. Там кимберлитовая трубка. И не одна. Четыре или пять, точно не помню. Точно – где, я могу указать одну. Впрочем, как я понимаю, в процессе можно вокруг вести разведку.
– Кимберлитовая трубка в Архангельской губернии, – Премьер в возбуждении заходил по кабинету. – Да вы себе представляете, какие горы мы с вами своротить можем?! Ведь до сей поры алмазы в России добывались только россыпью. А это…
– Простите, я знаю, – не очень вежливо перебил его Стас. – В Якутии и на Урале. В Якутии, кстати, тоже трубка есть. Но её ещё не открыли.
– Вы сущий пророк, – усмехнулся собеседник. – Я иногда задумывался – может, те пророки тоже, как и вы, из грядущего
