ему наконец удалось нагнать беглеца (аллея все тянулась и не собиралась заканчиваться), Андрей начал обходить его с боку, приглядываясь в сумерках, где у него та самая уязвимая нить, чтобы решить проблему сразу, и не тратить время на великолепное, но, увы, малоэффективное сражение – а впрочем, чтобы отбить пленницу и это годилось. К его удивлению, нитей над этим всадником, которого отличало от прочих также наличие массивного медальона, не оказалось, очевидно он был слеплен из какого-то другого теста и не нуждался в услугах невидимого загадочного кукловода. Тут всадник, очевидно, понял, что скрыться от погони, рассчитывая только на быстроходность коня, не удастся, и он резко изменил направление, рванув через чащу (впрочем не такую уж густую). Андрей, не ожидав этого маневра, по инерции достаточно далеко проскакал вперед, но это его не смутило, главное, что основная помеха – рыцари – больше не беспокоила, и наш герой, пробормотав сакраментальную фразу из какого-то революционного фильма: «Врешь, не уйдешь!», повернул своего Белого Грома, и пустил вдогонку слегка оторвавшемуся черному всаднику.
После нескольких неожиданных маневров Андрей научился предугадывать его действия, и вскоре ему удалось обогнать рыцаря и перегородить тому дорогу, угрожающе направив клинок в область головы. Да, действительно, этот рыцарь был автономен, никаких нитей от него не исходило, и Андрей подумал, что, наверное снова придется рубиться, как вначале с остальным отрядом.
«В конце концов, – думал он, – главное – забрать принцессу, а там – пусть восстанавливается, не думаю, что ему удастся девушку у меня отбить». – Андрей по-прежнему не видел ее лица, этому мешали длинные волосы, но почему-то был уверен, что она какая-то принцесса).
– Вот что, приятель, – сказал Андрей тихо и грозно, – оставь девушку в покое, и можешь катиться на все четыре стороны. Бесполезно сражаться, это мой город, и здесь я непобедим. Твои дружки уже в этом убедились.
Темный рыцарь, казалось, колебался в нерешительности, затем медленно поднял забрало и с усмешкой посмотрел на Андрея.
– Тебе хорошо видно? – Сказал он до боли знакомым голосом. Лицо его показалось Андрею тоже знакомым, но на него падала густая тень, и кто это такой, разглядеть было невозможно, хотя Андрей чувствовал, что знает его.
– Не узнал, а так? – Всадник выехал из тени деревьев на поляну, слегка освещенную фонарем, мерцавшим среди деревьев с ближайшей аллеи, для верности сняв шлем.
– Фауст? Йохан? – Полувопросительно сказал Андрей. – Но как же… и вообще…
– Что «как же и вообще»? – С легким немецким акцентом переспросил рыцарь.
Андрей смотрел на знакомое лицо: да, первое впечатление было, что это Фауст, Андрей хорошо запомнил и его облик, и голос – причем в разные поры жизни. Сейчас же его внешность оказалась несколько
