й, дрался и был смертельно ранен на дуэли.
Наполеон презирал дуэль, и когда шведский король Густав IV вызвал его, ответил:
– Если королю непременно угодно драться, я пошлю к нему, в качестве уполномоченного министра, любого из полковых учителей фехтования.
Тогда как Лассаль был убит на дуэли.
Дюпен старший, знаменитый обер-прокурор кассационного суда в Париже, в одном из своих заключений, так характеризует дуэль:
– Дуэль, милостивые государи, есть состояние дикости. Это совсем не право, а довод наиболее сильного или наиболее ловкого, иногда самого дерзкого!.. Вызвать на дуэль не значит атаковать лишь частное лицо, совершить проступок в отношении только него как при обыкновенной краже или убийстве; нет, это, прежде всего, посягательство на общий мир, презрение к закону, восстание против государственного порядка. Дуэлисты хотят управлять сами собой, глумятся над верховной властью страны, где живут.
А обер-прокурор кассационного департамента сената А. Ф. Кони в одной из своих, ещё обвинительных, речей выразился по этому поводу так:
– Защитник подсудимого в одной из своих блестящих речей сравнивал дуэль с войною. Если бы войны совсем прекратились, если бы наступили годы «жирного мира», он сказал бы, как сказал бы то же по отношению к обществу, в котором понятие о чести стало бы столь бесцветно, так заглохло бы, что в защиту его человек хотя изредка не рисковал бы своим лучшим достоянием – жизнью. Я в значительной степени с ним согласен.
Какой-нибудь лорд Розберри, у которого, конечно, чувства собственного достоинства хватит на половину Европы, только расхохочется, если ему пришлют вызов на дуэль. А мелкий парижский клерк будет с презрением изгнан из среды своих товарищей, мелких клерков, если откажется от поединка.
Гражданин Северо-Американских Соединённых Штатов разобьёт палкой голову всякому, кто его ударит, и, будучи сторонником Брайана, будет стреляться со всяким сторонником Рузвельта, который скажет, что Брайан шарлатан.
Один идёт жаловаться на обиду в суд, другой просто убивает, третий посылает вызов. Женщина плачет от обиды и ищет защиты у мужа, брата, отца, друга, у первого встречного, чья внешность ей внушает уверенность в его порядочности.
Впрочем, и женщины не всегда только плакали или бежали за защитой к сильному полу.
Во время регентства во Франции наделала много шума дуэль маркизы де Пель и графини Полиньяк. Со шпагами в руках они явились оспаривать любовь герцога Ришелье.
Дамы дрались даже с мужчинами.
При Людовике XIV славилась искусством драться на шпагах оперная певица г-жа Мопен. Она имела несколько дуэлей. Однажды на балу она оскорбила какую-то великосветскую даму. Три кавалера этой дамы хотели вывести дерзкую артистку. В ответ она вызвала всех троих на дуэль и всех троих убила.
Ещё в 1828 году в Париже одна девушка вызвала на дуэль своего неверного друга, офицера.
Офицер захотел испытать её мужество.
Пистолеты, без ведома молодой девушки, были заряжены холостыми зарядами.
По условию, она стреляла первая. Выстрелила и потом спокойно стала ожидать выстрела противника. Тот долго продержал её под дулом пистолета и, видя, что хорошенькая противница без трепета ожидает пули, выстрелил в воздух, обнял её, – и мир был заключён.
Ещё в 1833 году в Лондоне мистрис Роза Кроби заколола на дуэли соперницу, отбившую у неё мужа.
– Сколько вам лет? – спросил на суде председатель.
– Вопрос неприличен.
– Дело не в приличиях. Отвечайте.
– Закон даёт мне право не отвечать на ваши вопросы!
– Итак, вы не хотите сказать, сколько вам лет?
– Я не прочь сказать вам, но я не хочу, чтоб это слышали все любопытные, которые здесь находятся; пошлите мне секретаря, я скажу ему на ухо, а он передаст вам.
Это дословная передача процесса.
– Умеете вы фехтовать?
– Нет.
– А ваша покойная противница?
– Умела отлично.
– Отчего же вы избрали дуэль на шпагах, а не на пистолетах? Для дуэли последнего рода достаточно иметь верный глаз, а на шпагах этого мало.
Обвиняемая (сконфузившись):
– Я… я… не люблю оружия, которое… огнестрельного оружия.
Против дуэлей боролись всячески.
Строгими наказаниями.
Но что может устрашить человека, которого не пугает смерть?
Бесславие? Но высшее бесславие
