Фердолевского тоже есть потери?
– Нет. – Халандовский покачал головой. – Но неделю назад взорвалась машина… Никто не пострадал. Он должен был ехать в этой машине, но что-то помешало…
– Как объясняют взрыв?
– Твердого мнения нет. Он не оставляет машину без присмотра ни на минуту. В ней постоянно кто-то находится. Днем и ночью, утром и вечером… Как в президентском самолете. Единственное объяснение, причем довольно жидкое: машину останавливали гаишники. Обыскивали, заглядывали в багажник, поднимали кресла, в «бардачке» шарили… Обычный осмотр на дороге. С каждым случается. У людей много оружия, везут мины, гранатометы, огнеметы… Идет война, Паша. Все очень просто.
– Надо бы мне повидаться с ними.
– С кем, Паша?
– С этими твоими… Неклясовым и Фердолевским.
Халандовский быстро взглянул на Пафнутьева, и, как всегда в затруднительном положении, рука его невольно потянулась к почти опустевшей бутылке. Потом брови его вскинулись вверх, открыв удивленные, озадаченные глаза, в которых постепенно возникало выражение шалости.
– Ну, ты даешь, Паша! – сказал Халандовский, разлив по стопкам остатки водки.
– А что? Мы с ними коллеги, работаем на правоохранном фронте… У нас одинаковые проблемы, часто и методы одни. И вот появилась одна проблема – третья банда.
– Я могу передать им твои слова?
– Можешь и от себя кое-что добавить. Все, что покажется уместным.
– Буду думать.
– Когда появилась третья банда?
– Месяца два назад… Может быть, три. – Халандовский повертел растопыренной ладонью в воздухе, давая понять, что его слова не следует воспринимать буквально. – Вначале были телефонные звонки… Неумелые, но отчаянные, как выразился Неклясов. Звонкам не придали большого значения. Мало ли шелупони ошивается вокруг любого стоящего дела…
– Деятельность Неклясова и Фердолевского ты называешь стоящим делом? – усмехнулся Пафнутьев.
– Называй как угодно… Но они ездят на «Мерседесах» последних моделей и ужинают у Леонарда. Ты когда-нибудь ужинал у Леонарда?
– Пока не звал.
– А они не ждут, пока их позовут. Если у тебя нет в кармане миллиона, к Леонарду можешь не заходить.
– У меня в кармане есть кое-что похлеще.
– Ну-ну?
– Протокол изъятия верхней одежды того же Неклясова. В шкафу у Леонарда висели несколько пальто и курток. Это не ресторан, а явочная точка.
– Ты изъял пальто Неклясова в кабинете у Леонарда? – Халандовский побледнел.
– Изъял и оформил документами – протокол, понятые, подпись Анцыферова.
– Паша, послушай меня, – заговорил Халандовский неожиданно тихим голосом. – Немедленно все верни. Вовчик становится обидчивым, когда дело касается его личных вещей. Паша, он очень обидчивый, – повторил Халандовский. – Он просто впадает в неистовство,
