Пор-Рояль, неподалеку от Жанны, где пишет для начальных школ янсенистов учебники. Его герб с той поры обрамляют слова: «Знаю, в кого уверовал». Впрочем, иногда он позволяет себе предаваться научным размышлениям, например, занимается изучением циклоиды. В любом его занятии чувствуется трепетное отношение к творчеству. По его мнению:
«Истина так нежна, что, чуть только отступил от неё, – впадаешь в заблуждение; но и заблуждение это так тонко, что стоит только немного отклониться от него, и оказываешься в истине».
К этому же времени творчества Паскаля относятся «Письма к провинциалу» – цикл памфлетов, направленных на обличение ордена иезуитов. Вступление на путь этого противостояния в ту пору грозило, как минимум, заключением в Бастилию. А посему Блез вынужден менять места пребывания и жить под вымышленными именами. Об этой рисковой акции по велению сердца Вольтер позже напишет:
«Делались попытки самыми различными способами показать иезуитов отвратительными; Паскаль сделал больше: он показал их смешными».
Улучшение здоровья в годы отступления в религию оказалось временным. С 1658 года букет его недугов прогрессирует настолько, что боль не дает ему ни читать, ни писать, ни даже мыслить. Однако в редкие моменты просветления он всё же продолжает создавать новые работы. К примеру, по проекту Паскаля от 1661 года герцог де Роанне запускает первый маршрут общественного транспорта – омнибуса, что с латинского переводится как «для всех».
Осенью 1661 года умирает любимая сестра Блеза Жаклин – его последняя связь с теплым семейным прошлым обрывается. Кроме того, это время было отмечено гонениями на янсенистов. И, когда многие сторонники учения были готовы к компромиссу, смертельно больной Паскаль пытался противостоять козням иезуитов.
Эпитафия Паскалю в церкви Сен-Этьен-дю-Мон.
19 августа 1662 года болезни, почти 40 лет терзавшие великого ученого, всё же его одолели. Он ушел, оставив этому миру множество своих неоспоримых истин, к примеру, эту:
«Прошлое и настоящее – наши средства, только будущее – наша цель».
Химия откупщика Лавуазье
Антуан Лоран Лавуазье, гравюра Жака Луиса Давида, 1801 год.
«Науки сами по себе уже представляют достаточно трудностей, даже если не вносить в них ничего постороннего».
Друзья пытались его удержать в одном из многочисленных тайников Лувра. Ничто не мешало Антуану Лорану переждать этот популистский процесс очередной новой власти в тишине секретных дворцовых комнат. Но едва Лавуазье узнал о том, что схвачены все его товарищи по «Компании откупов», он гордо вышел из убежища. Возможно, он надеялся на то, что власть не посмеет притронуться к человеку, чьими трудами авторитет французской научной мысли был превознесен
