из десяти человек обязательно закончит совместное сосуществование трагично и распадется. Нельзя.
Иван почувствовал, как Ева коснулась его локтя, он встретился с ней взглядом. Она чуть заметно кивнула. Иван не был уверен, что правильно ее понял, но возможности выйти, пошептаться не было – это усилит проблему с Анной. Они теряли время, беседа все больше напоминала уговоры ребенка, в теперешнем положении это просто смешно.
– Анна, всякое случается. Может, мы будем вместе, а может, нет. Никто не знает. Но тебе нужно настроиться, что в случае каких-то проблем мы разобьемся на пары.
Ева снова сжала Анне руку.
– Не бойся. Мы живы, это главное. Этот мужчина может стать для тебя подходящим. Не бойся, мы же рядом. Мы ведь не бросили тебя.
Иван спросил:
– Давай разбудим его? Согласна?
Анна нехотя кивнула.
Рыжеволосый в отличие от Анны быстро пришел в себя – сел, огляделся, широко улыбаясь.
– Ого, нас четверо? Благодарствую, я уж и не мечтал остаться в живых. Даже не верится, черт подери.
Он размял руки, помассировал ноги, продолжая улыбаться, задержал взгляд на Анне. Та поежилась, отвернулась.
– Меня зовут Грэг. А вас?
Все по очереди представились. Анна сказала свое имя так тихо, что Грэг переспросил, и за Анну ответила Ева.
– Анна? – Грэг заулыбался шире. – Мое любимое женское имя. Хотите верьте, а хотите проверьте.
Он хихикнул, его жизнерадостность непроизвольно вынудила улыбнуться остальных.
Несмотря на это, Иван внимательно наблюдал за Грэгом. Он следил за ним, анализировал его жесты, слова, пока они ели, пока Грэг рассказывал, откуда он, что с ним было в Прежней Жизни, что он пережил уже после Всемирной Катастрофы. Не то, чтобы Иван рассчитывал, что по каким-то жестам или несоответствиям уличит Грэга во лжи. Даже если Грэг – убийца, Иван и Ева отправят Анну вместе с ним. Теперь между понятиями лжи и правды не было такой разницы, как в Прежней Жизни. Иван просто изучал человека, с которым, судя по всему, какое-то время придется идти вместе. Хотя бы до той поры, пока Анна не привыкнет к Грэгу, пока у нее не поблекнет образ погибшего мужа. Это время придет, придет, сомнений нет. Человеческая память слаба, так слаба, что в этом мире уже не осталось ничего более хлипкого и податливого, нежели память человека.
Когда-то Иван удивлялся, почему человек, повзрослев, не помнит ничего, что было с ним до трех- пятилетнего возраста? Становясь старше, Иван убедился, что детство здесь ни при чем – нередко взрослый не может вспомнить, что делал в определенный день в прошлом году. Конечно, на события, оставляющие след, необходимо больше времени, чтобы они поблекли и стерлись, но что такое десяток-другой лет по сравнению с Вечностью?
Грэг почти не лукавил, рассказывая о себе. Он признался, что бросил своего последнего партнера по несчастью, когда тот сломал ногу. Грэг понимал: его откровенность будет в плюс, никто не сможет в чем-то его обвинить – наверняка каждый поступил бы точно так же, в противном случае оказался
