знаю… Кто-то оставил. И не так давно. Пару дождей – и все бы смыло. Свежая надпись.
Ева осмотрелась, на лице – беспокойство.
– Где мы ночуем?
Он указал на трехэтажное кирпичное здание.
– Здесь. Я уже проверил. Есть пару отличных мест. Пошли.
– А консервы? Мы же мало взяли.
Иван глянул на небо. Солнце висело над горизонтом.
– Знаешь… я хотел проверить, нет ли поблизости еще таких знаков…
Ева заглянула ему в глаза.
– Зачем?
– Хочу узнать, куда они ведут.
– Ты же сам сказал, что мы уйдем из этого города.
– Сказал. Но… мало ли что это за стрелки. Мы же никуда не спешим.
– Хорошо. Но скоро стемнеет. А ты хотел устроить тайник для еды.
Он повернулся, потянул ее за собой.
– Ладно. Две ходки мы сделаем. А завтра, как рассветет, я поищу знаки.
В сумерках они принесли вторую партию консервов. Иван сложил их в тайник в небольшом служебном помещении, где вряд ли бы кто-то решил разместиться на ночь – неудобно и выход всего один, замаскировал по мере возможности. Вдвоем они заняли просторное помещение на третьем этаже, с несколькими выходами. Отсюда просматривалась улица, подступы к центральному входу.
Они перекусили и, прижавшись друг к другу поблизости от окна, смотрели на небо. Разговор Ивана крутился вокруг знаков, но Еве это не нравилось, она не поддерживала беседу, и он решил, что один из них должен лечь спать. Первым заснул Иван. После полуночи Ева разбудила его, незадолго до рассвета они вновь сменили друг друга.
Рассвело. Иван, разбуженный Евой, какое-то время любовался ею, прислушиваясь к тишине, затем накрыл жену, чтобы при появлении постороннего она не сразу бы оказалась в его поле зрения, и вышел.
Он торопливо перемещался по близлежащим улицам, выискивая надписи мелом, как стая собак, взявшая след человека. Он отгонял вопрос, зачем ищет эти знаки, он понимал, что из города им все равно лучше уйти. Иван знал, почему вчера Ева не хотела обсуждать эту тему. Здесь было два варианта. Либо кто-то заманивает простаков, используя слово «ВЫЖИТЬ», либо какая-то группа людей действительно налаживала нормальное сосуществование.
В последнее верилось с трудом. Точнее не верилось абсолютно. Слишком много «но». И самое главное из них – Иван с Евой лично убедились, чем заканчивается коллективное сосуществование в мире после Прежней Жизни. Даже если главные в группе – достойные люди, даже если у них лишь благие намерения, многие мелочи дают о себе знать, превращаясь в мелкие трещины в борту общего корабля. Результат один. И все-таки странная, нелогичная надежда куда-то толкала, противиться ей было сложно.
Иван вспомнил, как однажды определил для себя отличие между полом, будь то человек или животное. Речь шла об опытах с мышатами. Самцы норовили протиснуться в какую-то щель, где их ждала смерть в виде кота. А самочки никуда не лезли, они довольствовались тем, что есть в загончике. С «женской» логикой спорить тяжело.
Вряд
