света, медленно прошел в тень вяза, где стоял, ожидая приезда семейной пары.
Похоже, он ничего особенного не вынес из того, что увидел их вблизи.
Павел покосился на детей в машине. Те по-прежнему сидели, не шелохнувшись и глядя перед собой. Павел поймал себя на мысли: почему эти семьи переехали в Велич? Поселок с каждым годом становился все более заброшенным, словно находился в пустынной местности, а не в густонаселенной области. Молодежь стремилась уехать отсюда и поскорее забыть бывшее место жительства. Казалось, над Величем витало облако, появлявшееся над человеком, страдающим провалами памяти. Сюда давным-давно никто не переезжал, но эти семьи почему-то приехали.
Павел смахнул капельки пота с лица и с опозданием понял, что дети в машине заметили, как он на них пялится. Он поспешно отвернулся, но было поздно – он выдал себя.
Он решил отойти за угол магазина, когда услышал звук открывшейся дверцы. Из машины выбрался мальчик. В руках он держал мяч. Павел остановился, не понимая, почему ребенок выбрался поиграть только сейчас. Надоело ждать родителей?
Девочка осталась в машине. Ее брат несколько раз ударил мячом о землю, поймал его, потом подкинул вверх, неловко расставил руки и выпустил мяч. Тот покатился куда-то за магазин, и мальчик поспешил за ним.
Павел просеменил вдоль торца здания, чтобы уже за магазином снова увидеть мальчишку. Тот ударил по мячу, мяч отскочил от тыльной стены магазина, покатился в кустарник. Мальчик полез в кусты, выкатил мяч, снова ударил его. И, прежде чем побежать за ним, снова размахнулся.
Павел напрягся. Он заметил здоровенный булыжник, и в следующее мгновение нога ребенка уже вонзилась в него. Мальчишка бил со всей силы, как футболист – дальний штрафной.
Булыжник громоздко перекатился не больше, чем на пару шагов.
Учитель сжался. Ему показалось, что ступня становится горячей-горячей, как будто это он ударил булыжник. Он уже видел, как сын Димы и Джины падает, хватается за ногу, и послеполуденную тишину разрывает его истошный вопль. У Павла даже успел появиться вопрос: как теперь поведут себя родители мальчика? Исчезнет ли их механическая размеренность в движениях? Как вообще выглядят их лица в момент паники?
Ничего этого Павел не узнал – он ничего не услышал.
Мальчишка не закричал. Не взвыл. Не заплакал. Он подбежал к мячу, снова схватил его. При этом он ковылял – его нога была сломана. Он был в шортах и сандалиях на босу ногу, и Павел не мог ошибиться. Футболка у Павла прилипла к спине, он почувствовал головокружение, как при солнечном ударе.
Казалось, это было галлюцинацией – мальчик, сломавший ногу о булыжник, но продолжавший играть. Боль, которую он должен был почувствовать, не смог бы игнорировать даже взрослый человек. И после такой травмы нереально даже ходить, не то, что бегать.
Мальчишка чуть присел, готовый подкинуть мяч вверх, но в этот момент замер, глядя куда-то в сторону. Он напоминал ребенка, услыхавшего, как его зовет мать.
Потом он побежал,
