ни оставалось значительно дольше. Но знание – сила, кто предупрежден – тот вооружен. Уж во всяком случае, сегодня курносая не зацепит его своей косой. А там – подергаемся!
В дверь салона постучали.
– Войдите!
– Ваше превосходительство. – На лице флаг-офицера лейтенанта Дукельского было написано нешуточное беспокойство. – Отряд Бубнова вернулся без «Страшного», а с моря доносятся звуки боя…
– Немедленно «Баяну» выйти в море. Через пять минут я буду на мостике.
– Есть, ваше превосходительство! – Лейтенанта словно корова языком слизнула.
«Неужели у Валерки получилось? – думал командующий Тихоокеанским флотом Степан Осипович Макаров, надевая пальто. – Ведь я же это за шутку принял. Ладно, как говорила знаменитая Скарлетт: «Об этом я подумаю завтра…»
– Доброе утро, Степан Осипович! – поприветствовал командующего уже находившийся на мостике начальник штаба контр-адмирал Молас.
– Здравствуйте, Михаил Павлович! Что «Баян»?
– Только что выбрал якоря и пошел.
– Молодцы! Передайте Вирену мое удовольствие за быстрый выход.
А «Баян» тем временем неудержимо разгонялся в сторону звуков канонады, доносившихся из-за Ляотешаня. Из всех его четырех труб валил густой дым, и единственный броненосный крейсер порт-артурской эскадры всем своим видом показывал, что сейчас он покарает дерзких недомерков, которые посмели хозяйничать вблизи квантунских берегов.
– Ваше превосходительство, – подошел командир броненосца Яковлев, – с Тигрового Хвоста передали, что ночью видели огни в море.
– Спасибо, Николай Матвеевич. Учту.
Ну вот – нарисовалась отмазка на предмет невыхода в море эскадры, когда с «Баяна» передадут о наличии нескольких крейсеров на подступах к Артуру. Хотя можно себе представить удивление подчиненных, когда они узнают, что такой беззаветный храбрец, как Макаров, который, не задумываясь, выходил в бой даже на малюсеньком «Новике», вдруг решил проявить столь неожиданную осторожность.
– Может, стоит отдать приказ разводить пары и приготовиться к съемке якорей?
Ну вот, начинается…
– А с какой целью, Михаил Павлович? Выход в море назначен на полдень. Какие причины имеются для того, чтобы его ускорить? К тому же, после того, что мы с вами только что услышали, возможно, вообще придется отложить сегодняшние учения. Эти «огни в море», которые видели с Тигровки, не грибы собирали. Предполагаю, что японцы нынешней ночью набросали мин в ближайших к рейду окрестностях. А рисковать потерять от подрыва еще один боевой корабль, когда «Цесаревич», «Ретвизан», «Севастополь» и «Паллада» небоеспособны, я не имею права.
Как и ожидалось, подобное решение командующего флотом здорово ошарашило Моласа, что легко читалось по выражению его лица.
– Как скажете, Степан Осипович.
– А вас я пока попрошу приготовить приказ о списании в экипаж капитана второго ранга Бубнова. Не дождаться потерянного миноносца в море и спокойно прийти на рейд… Такие командиры отрядов мне не нужны.
– Не горячитесь?
– Ни в коем случае. На его место – капитана второго ранга Елисеева. Далее: с «Ретвизана», «Цесаревича», «Паллады» приготовиться сдать в порт по четыре семидесятипятимиллиметровых орудия, с «Дианы» столько же, с «Аскольда», «Баяна», «Победы» и «Пересвета» – по два. Пригласите ко мне назавтра к одиннадцати часам Кутейникова – обсудим установку этих пушек на миноносцы.
– Простите, Степан Осипович, – не сразу понял начальник штаба.
– Наши истребители почти в два раза слабее японских. Необходимо серьезно усилить их огневую мощь. А водоизмещение аналогичное. Так что наверняка есть возможность заменить кормовую сорокасемимиллиметровую на более серьезное орудие и у нас. Сначала, разумеется, проверим, насколько это возможно. Думаю, что сперва проверим на «Боевом», «Бдительном» и «Сильном», а потом, если результаты окажутся обнадеживающими, в чем я практически уверен, довооружим и остальных.
– Ваше превосходительство. – На мостик поднялся капитан второго ранга Кроун, недавно прибывший из Шанхая, где оставил своего интернированного «Маньчжура», чтобы заменить командира «Пересвета» Бойсмана. – Проходил мимо радиорубки – радио с «Баяна».
– Читайте, Николай Александрович.
– «Страшный» затонул. Принял из воды пять матросов. Атакуют два броненосных и четыре малых крейсера. Возвращаюсь в порт.
– Добро. Распорядитесь передать: «Бой не принимать, возвращаться на рейд».
На свинцово-серой поверхности Желтого моря виднелось еще около полутора десятков голов
