почувствовал, как сердце начало бешено колотиться в груди.
Торвальд приставил зубило к звену цепи и принялся бить по нему молотком.
Потребовалась дюжина ударов, каждый из которых оглушительно отдавался в неподвижном, застойном воздухе, и цепь разбилась. Под собственным весом она выскользнула из ушка кандалов на правом запястье Карсы и с тихим шелестом скрылась под водой. Стоило теблору попробовать пошевелить рукой, как её пронзила невыносимая боль. Теблор заворчал, а затем сознание покинуло его.
Он очнулся от ударов молотка, которые раздавались уже у его правой стопы. Сквозь рокочущие волны боли урид расслышал голос Торвальда:
– …тяжёлый, Карса. Придётся тебе совершить невозможное. Придётся самому туда взобраться. А значит, перевернуться, встать на четвереньки. Подняться. Пойти… ох, Худов дух, ты прав, придётся мне придумать что-то другое. И ни крошки еды на этом растреклятом корабле. – Раздался громкий треск, а затем шорох уползающей вниз цепи. – Ну вот, ты свободен. Не беспокойся, верёвки я перевязал, так что ты не утонешь. Ты свободен. Ну? Каково это? Ладно, не важно – я тебя снова спрошу через пару дней. Но всё равно – ты свободен, Карса. Я ведь обещал, а? И пусть никто не говорит, что Торвальд Ном не держит данного… хм, ну, пусть никто не говорит, что Торвальд Ном боится делать что-то впервые.
– Слишком много болтаешь, – проворчал Карса.
– Ага, слишком. Ты бы хоть попробовал пошевелиться.
– Пробую.
– Согни правую руку.
– Пытаюсь.
– Помочь тебе?
– Только медленно. Если я потеряю сознание, не останавливайся. И другую руку тоже согни. И ноги.
Карса успел почувствовать, как нижеземец ухватил его за правую руку – у запястья и повыше локтя, – а затем теблора вновь окутала милосердная тьма.
Когда он опять пришёл в себя, под головой у Карсы оказался узел мокрой ткани, а сам урид лежал на боку так, что руки и ноги его были согнуты. Все мускулы, все суставы налились глухой болью, которая, впрочем, казалась почему-то отдалённой. Карса медленно поднял голову.
Теблор по-прежнему находился на плоту. Канаты, привязанные к носу ладьи, не позволили ему затонуть. Торвальда Нома нигде не было видно.
– Я призываю силу крови теблоров, – прошептал Карса. – Вся кровь в моих жилах пусть ныне исцелит меня, даст мне силы. Я свободен. Я не сдался. Остался воином. Остался…
Урид попытался шевельнуть руками. Вспышки боли – острые, но терпеть можно. Он попробовал вытянуть ноги, задохнулся от боли в бёдрах. На миг его одолело головокружение, словно сейчас теблор вновь потеряет сознание… но слабость миновала.
Карса попытался встать на четвереньки. Любое напряжение становилось пыткой для мышц, но урид не сдавался. Пот градом катился по рукам и ногам. Всё тело сотрясали волны дрожи. Крепко зажмурившись, Карса продолжал бороться.
Он не представлял себе, сколько прошло времени, но затем вдруг обнаружил, что сидит. Сидит, переместив весь свой вес на пятки, а боль уходит. Теблор поднял
